– Нет, нет, нет! Это слишком жутко, – Саша заерзал на диване, – ты в этот раз сильно перегнул со страшилкой.
– Он дурачится! – крикнула Софья. Комната закрытая есть, но отец хранит там
охотничье оружие, поэтому там три замка.
– Уверена? – ехидно улыбнулся Глеб. – А скважина замочная почему глиной
залеплена?
– Ну и дурак же ты. Чтобы никто не знал, что там оружие. Вдруг захочет туда
пробраться злой человек или ребенок, и беда будет.
– Так ты видела, что там в комнате?
– Нет.
– Тогда откуда такая уверенность? – Глеб наступал.
– Я разговор слышала, – по Софье было видно, что детали разговора она упоминать не хочет.
– Так значит, разговор. Ну раз ты так уверена в своей правоте, может, пойдешь и
взглянешь в дырочку?
– А вот пойду и взгляну! И ничего мне за это не будет!
Пришлось подождать, когда взрослые разойдутся и лягут спать. Когда все звуки внизу стихли, Софья встала и вышла из зала. За ней ручейком потянулись все остальные.
Комната располагалась в дальней части дома, рядом с котельной, которой отапливался дом. Напротив нее был коридор, который вел в кухню, но им пользовались редко, так как в нее было проще попасть из другой части здания. Соседней с ней комнатой была кладовая. Словом, без надобности в эту часть дома не захаживали.
В доме царила тишина. Лишь осторожные детские шажки нарушали ее, но делали это очень аккуратно. Впереди шла Софья. Она знала каждую скрипучую доску в этом полу и перешагивала там, где это было нужно, остальные шли по ее следам, мимо гостиной, спальни родителей, спальни Анны и Виктора, мимо спальни нянечек, и, наконец, они миновали кладовую. Возле заветной двери все встали в полукруг.
– Вот отвёртка, – прошептал Глеб и протянул инструмент сестре.
Глина оказалась неподатливой, словно это и не глина была вовсе, а камень. Она откалывалась маленькими крупицами, если откалывалась вообще. Раздосадованная Софья надавила со всей силы на материю внутри замочной скважины, отвёртка неудачно соскочила и полоснула по руке. Брызнула кровь. Инструмент упал на пол, наделав шума. Девочка взвизгнула, но быстро осеклась, и, заглушив голос, зашипела от боли.
– Давайте уходить, – предложил Петр.
– Нет! Я в порядке, – Софья оправилась от боли. – Слышите? Кругом тихо. Я
продолжу.
Она подняла с пола отвёртку. Ковырять стало гораздо проще, но Софья не предала этому большого значения. Вскоре отвёртка пробила «то ли глину, то ли нет» насквозь. Все замерли.