– Отец! Мама́!
– Франсуа, сынок! – их акцент заметен.
Здесь, в глубинке Франции, общегосударственный язык не так в ходу.
– Позвольте мне поприветствовать всех удостоивших нас чести прилететь в замок Шато де Брандон! Я рад познакомиться с друзьями моего сына, о которых мы наслышаны не только по рассказам Франсуа! Твоя сестра на днях показала мне очень захватывающий репортаж… э-э-э… по спасению моряков. Я очень горд, что мой мальчик участвовал в этом благородном мероприятии и даже удостоен награды! Мерси боку, сын! Ты с честью продолжаешь традиции рода Лавелье, и наши… э-э-э… предки могут тобой гордиться. Твой прадед, граф Антуан Лавелье…
– Отец! Я же просил не упоминать о сословии!
– Не волнуйся, Франсуа! Не сто́ит забывать историю своего рода, ибо нечем будет гордиться и нечего рассказать своим детям, – деликатно возражаю ему.
– Вы Серж… э-э-э… Сергей? Прошу прощения, я не очень хорошо говорю по-русски. Примерно таким я и представлял вас. Вы – настоящий лидер этой небольшой команды.
– Благодарю за комплимент… извините, не знаю вашего имени-отчества.
– Можно просто – Луи.
– Нет. Как-то непочтительно по отношению к вам. Лучше пусть будет граф. Да и меня можете звать Сержем, я не обижусь.
– Если бы мы жили во времена наших предков, я бы сказал, что вы – дворянин. Вы учтивы, хорошо воспитаны и умеете расположить к себе, а это не каждому дано.
– Отец! Ты опять за старое?!
– Старею, мой мальчик, старею… типичная меланхолия, переходящая в старческое занудство, – развёл руками граф. – А где моя… хм… будущая невестка? А! Вот она! Подойди к старику, я очень рад, что мой сын выбрал себе такую красивую мадемуазель! Как это будет по-японски… э-э-э… вот ведь старый пень. Весь день учил, но сейчас забыл! А! Коничива́!
– Коничива́! – смущаясь, отвечает Юкки и неожиданно для всех переходит на французский, произнеся несколько фраз.
Графиня всплескивает руками, её глаза сразу намокают и она горячо, по-семейному, обнимает девушку.
Навстречу нам из замка бежит со всех ног молодое создание лет так четырнадцати. Девочка сходу кидается в объятья Франсуа и расцеловывает его лицо.
– Франсуа, братик! Я очень рада твоему приезду! Я видела репортаж! Я читала о тебе и твоих друзьях! Вы все – настоящие герои!
Ох, уж этот юношеский максимализм!
Вечерний ужин был великолепен. Необычайно красивый стол времён XIX века был полон всевозможных яств и напитков. Граф жутко волновался, отчего временами был похож на метрдотеля перед важными персонами.