– Я хочу, увидеть тебя.
Дед вздрогнул.
– Знаю, что будешь брыкаться, но я уезжаю надолго. Ты же понимаешь, может случиться что угодно, ты не молодой человек.
Но дед играл в молчанку.
– Ты можешь посмотреть на меня?
– Ифе, я не сниму повязку.
– А если это последняя встреча?
– Что ты несешь! Я буду отплясывать на твоей свадьбе.
– Ты и правда слеп.
– Не правда, Иф. Я вижу слишком хорошо.
– Тебе еще не надоело так жить?
– Как?
– Как анахорет?
– Ифе, я начинаю яриться, не обижайся, пожалуйста. Не хочу прогонять тебя, но если за три года я ни разу не отступил, почему вы каждый раз считаете, что сможете меня переубедить? Перестаньте с твоей матерью считать себя целительницами и оставьте меня в покое.
– Считаешь это легко?
– В мое время, нас учили весьма полезной добродетели – смирению. И очень жаль, что нынче, у вас другие взгляды.
– Думаешь просто смириться с тем, что ты себя мучаешь?
– У тебя красивый голос, особенно, когда сердишься. Если бы я не закрылся, никогда бы это не заметил.
– Как сейчас не замечаешь другого.
– Ифе, я попытаюсь тебе обьяснить в последний раз. И больше мы никогда не вернемся к этой теме. Я не хочу видеть. Главное в этом предложении два слова, а между ними отрицание: «я не хочу». Я не хочу смотреть на людей. Ты знаешь, дома я повязку не ношу. Я читаю газеты, стираю портки мылом сиреневого цвета, протираю пыль бумажным полотенцем в какой-то невероятно жуткий узор и сортирую мусор. Я не могу, милая Иф, я просто не способен смотреть на людей.
Он крутил головой, будто снова убеждая себя.
– Вместо их голов я вижу омерзительную бессмыслицу. Что говорить, если я видел вместо твоей головы помет, а вместо лица твоей матери гниющий кукушкин череп? Как я могу видеть, если каждый прохожий на улице, в магазине, на экране, это дохлые крысы, тлеющий пластик, раздавленные насекомые, грязь, испачканная одежда, замаранные трусы, расколоченные кирпичи, гвозди, жирные апельсиновые задницы! Как мне предлагаешь с этим жить?
– Может это уже прошло, откуда ты знаешь?
– Так же резко как и возникло?
– Именно.
– Я скажу тебе, что всегда резко возникает – боль. Радость – состояние деликатное и мягкое.
– А вдруг?
– А вдруг нет? Я год, то надевал, то снимал повязку – прошло? Ничего не прошло.
– В зеркало ты все ещё не рискуешь смотреть?
– Если я увижу, что вместо моего лица пятачок – да я умру.