Следы пожарища, покосившиеся от утрат дома, пустынные дворы, разбитые окна… Я стояла посреди пустыря и ждала сына. Вот—вот он выбежит откуда— нибудь из—за куста тли спрыгнет с какого-нибудь дерева, накинется на меня и изо всех сил сожмёт в своих детских объятиях. Ждала неуклюжего рыжего парня с маленькими добрыми глазами. Надеялась, что вот—вот он, мой Огонек, прибежит и, громко рыдая, бросится мне на шею. Я вспомнила, как делали женщины в камере и положила правую руку на сердце. Оно билось с невероятной скоростью. Значит, мой сын жив. Я медленно подошла к нашему дому. Немытый, грязный, он представлял из себя беспризорного бродягу, с затуманенными, мутными окнами и отвратительно скрипучей дверью. Видно было, что ее давно никто не открывал.
– Огонек! – шепотом закричала я. – Сыночек! Я приехала, мальчик мой! Выходи, не бойся!
Тишина. Злая, уродливая, мерзкая тишина. Ком в горле намекал на самое худшее. Подталкивал самые страшные догадки к осознанию. Казалось, что наш старый дом тоже побывал на страшном допросе, как те русские женщины из моей камеры. И теперь молчит. Я взмолилась, беззвучно упала на крыльцо и закрыла лицо руками. Из ближней комнаты слышалось напряженное дыхание.
– Роза? – я встала на коленки, проползла несколько шагов, заглянула в комнату и увидела свою родную сестру. Она лежала на кровати. Левая рука её прижимала к груди икону Николая Чудотворца, а правая безжизненно свисала на пол. Под кроватью жадно скреблись крысы. Они выжидали, пока старуха отойдёт в вечность, чтобы полакомиться свежим трупом.
– Кшш.. ¬ протянула я.
– Чудо—о—о… Я умерла? Оксана, это ты? Ты… тоже умерла? Где… Аркадий? Это Николай Чудотворец отправил нас всех, соединил, связал… – Роза страшно закашляла, но рука её все так же крепко сжимала икону. ¬Оксана, ты прости меня, грешную, я не уследила… перед смертью… за Огоньком… – Роза не открывала глаз. Бесформенная серая слеза потекла по левой руке старухи. – Оксана…
Я не могла говорить. Господи, что тут случилось? Где мой сын? Что с Розой? Что с ее мужем? Десятки вопросов крутились в моей голове, каждый из них заставлял меня думать о самом худшем. На пару секунд я даже усомнилась, жива ли я. Не уследила за Огоньком… Насколько эти слова полны неискренности!
– Роза, ты не умерла. Розочка, Роза! —я стряхнула с её головы слой пыли и осторожно погладила по голове. —Роза, когда последний раз ты видела сына?