Вирджиния Вульф – признанная английская писательница. Ее личность и по сей день вызывает интерес. Популярный американский прозаик Майкл Каннингем создал в 1999 году бестселлер «Часы». Книга была экранизирована, и смятенный встрепанный образ Вирджинии Вульф в исполнении изуродованной, зачем-то, аляповатым носом Николь Кидман дошел и до нашей страны. Каннингем, по большому счету, не стремился создать точный образ писательницы. Скорей он занимался, как это формулируют современные критики, «деконструкцией текста» ее романа «Миссис Дэллоуэй». Пост-модернисткие штучки. Поэтому не стоит так уж обижаться на него и обвинять в несправедливости. Поразительно другое. У многих имя Вирджинии четко ассоциируется с заголовком знаменитой пьесы Олби: «Кто боится Вирджинии Вульф». Изрядно, однако, подпортили американцы репутацию нашей милой английской леди. Теперь ее принято бояться. «Опасное животное» отзывается о ней режиссер фильма «Часы» Стивен Долдри. Феминистка. Умная, язвительная женщина. Но разве ум лишает женственности, отнимает способность чувствовать, любить? Ей отвели безвоздушное книжное пространство. Посадили в клетку интеллектуализма. Как же порой удушлив бывает литературный анализ. Обращают внимание на все, кроме того, о чем она пишет. «Поток сознания» – главный приговор хладнокровных аналитиков. К ее произведениям это так же относится, как к любому стихотворению, в котором нет сюжета, лишь переживание момента. Джойс, которым она несомненно восхищалась, Джойс – другое дело. В «Улиссе» он тщательно прослеживает развитие английского языка. Русскому переводчику пришлось начинать работу почти со старославянского, чтобы закончить роман современным сленгом. В джойсовском романе герой все-таки текст, хотя можно нарисовать множество табличек с параллельными главами из гомеровской «Одиссеи». Но ставила ли перед собой сходную цель Вирджиния Вульф? Погружается ли она в бездонные потоки подсознания? Перед вами отрывок из романа «Волны», единственного произведения Вульф, полностью лишенного голоса автора и какого-либо взгляда со стороны.
«– Через щелку в листве, – Сьюзен говорила, – я увидела: она его целовала. Я подняла голову от моей герани и глянула через щелку в листве. Она его целовала. Они целовались – Джинни и Луис. Я стисну свою тоску. Зажму в носовом платке. Скручу в комок. Пойду до уроков в буковую рощу, одна. Не хочу я сидеть за столом, складывать числа. Не хочу я сидеть рядом с Джинни, рядом с Луисом. Я положу свою тоску у корней бука. Буду ее перебирать, теребить. Никто меня не найдет. Буду питаться орехами, высматривать яйца в куманике, волосы станут грязные, я буду спать под кустом, воду пить из канавы, так и умру».