– Я знаю. Но вдруг он там сгинет?
– Послушай меня… – остановил лисицу манул и, развернув ее к себе лицом, молвил:
– Твой Риш храбрый и ловкий лисенок, он сможет найти верный путь. Тем более он не один, с ним Усену и Хис!
– Тебе легко говорить, у тебя нет детей! – огорченно проговорила лисица, на что Охва, умолк и неспеша побрел к себе.
– Прости Охва, я не хотела, – подскочила к нему лисица.
– Ничего, ты права. У меня нет своих детей, но есть те, кого я всегда буду помнить, и любить, – ответил ей сдержанно Охва, и, откланявшись, побрел к себе.
Мать-лисица, явно огорченная на себя, и свой длинный язык, проводила его печальным, сочувственным взглядом, и кинулась на охоту.
– Ну чтож, детишки, вы у меня в гостях и поэтому прошу успокоиться, – начал Охва, зайдя к себе и видя, что лисята носятся из угла в угол.
– Не хотите? Тогда, я ложусь отдыхать. Я старенький и вам надо бы отдохнуть, – зевнул Охва, и, прикрыв глаза, направился к себе.
А лисята тут же услышав нелюбимое слово, сразу притихли, а двое из них – те самые близнецы, тихо молвили:
– Мы успокоились и готовы слушать!
– Что изволите? – обернулся Охва, напустив на себя облачко непонимания.
– Продолжения, дедушка Охва, – молвил Шусик, заходя внутрь.
– Где был? – спросил как бы невзначай Охва.
– Дышал свежим воздухом, валялся в снегу, как обычно.
– О, это хорошая идея, а почему бы всем вам не поиграть на улице!
– Не-е-ет! – протянули лисята.
– А что так? Вы только посмотрите, какой погожий денек. Всюду лежит снежок, и ветерка нет.
– Охва, Охва! – загалдели лисята. – Ну, уж нет, дедушка, раз начали, так продолжите. Пожалуйста! – протянул Шусик, вытягиваясь в струнку.
– Да-а, – протянул Охва, смотря на все это со стороны. – С вами каши не сваришь, – и хотел было удалиться, но Шусик, увидев его намерение, собрал всех лисят под своей большой лапой, и молвил:
– Дедушка, не уходите.
На что Охва обернулся и, заглянув ему в глаза осознал, что для него, его повествование важнее, всего происходящего в округе.
– Ладно! – согласился Охва и занял свое место.
Лисята вмиг успокоились, а Шусик обратился в слух.
«Как вы знаете, свою первую весну в жизни, ждут с нетерпением и неким трепетом. И это связано не только с буйством красок, просыпающейся ото сна природы…
С весной приходит чувство некой легкости, полета, тебя одолевают букеты чувств, неведанных прежде. Именно весной нам хочется жить, а не существовать. Но я свою первую весну, точнее вторую, если считать первую, когда я был еще слепым беспомощным котенком, ожидал с некой тревогой в сердце. Если не сказать больше – со страхом.