15 сентября 2012 года, предпоследний день недельного отпуска был проведен в машине – 160 км туда и 160 обратно – в город Турин – забрать и привезти в Новедрате монахиню Сантину и ее коллегу. Выехав в 8:30, через 2 часа мы были уже в Турине. 10 минут, чтобы «пробраться» среди прилавков марокканского рынка и вот мы в Коттоленго. Монахини уже готовы – небольшие дорожные сумки запакованы и рядком стоят на столе. Приветственные поцелуи, объятия при встрече, краткий разговор «как дела» – прошло полгода с нашей последней встречи.
Поднимаемся на 2-й этаж выпить кофе – в столовой все готово к обеду монахов. Столы составлены буквой П, приборов человек на 40. Пью кофе и как обычно беглым взглядом осматриваю разложенную литературу, что-то подбираю. Монахини, уже зная мою пристрастность просматривать все подряд, предлагают мне несколько журналов. Видим их нетерпение – у них тоже отпуск, хотя и небольшой, всего неделя, грузим сумки в машину и отправляемся в обратный путь.
Монахиня Сантина – это сестра отчима моего мужа, Вальтера. Ей 84. Сколько я ее знаю, а знаю уже лет 15, она не меняется. Небольшого роста, в черной монашеской униформе, на груди – большой крест на цепочке. Из-под черной шапочки выглядывают седые, аккуратно уложенные волосы. Из-под очков глядят большие, темные, добрые, всегда немного удивленные глаза. Иногда Сантина напоминает мне маленькую девочку, которой просто много лет. Каждый раз при нашем приезде она дарит нам что-то, сделанное своими руками – то ли кружево на стол, то ли кухонные прихватки, выполненные крючком. В этот раз мы получили в подарок прихватки и решили приберечь их для нашего нового дома.
Мы выехали с расчетом приехать в Новедрате к обеду, к 13 часам.
Стояла середина сентября. Надо же какое совпадение – именно 15 сентября, 37 лет назад, меня приняли в Лабораторию Гидробиологии…
Утром прохладно, а днем, когда солнце прогревает воздух, становится опять жарко. Сантина не любит холод, у нее всегда мерзнут руки. Она не участвует в разговоре, и мы видим, что тепло в машине ее разморило, она придремала. Ее коллега монахиня намного моложе, ей лет 50, она на административной работе и это чувствуется по разговору – независимая худощавая женщина с четкими суждениями.