Вернувшись в Минск, я начала готовить документы, мои и сына, к отъезду, который был назначен на август 1997 года. 6-ти месячный период подготовки документов был одним из самых счастливых в моей жизни, – период ожидания и больших надежд на мое профессиональное будущее.
Настало время рассказать все сыну. Часто уезжая в командировки, я всегда брала его с собой, но последние 2 поездки были инкогнито. Безусловно, он заметил, что каждое утро мне кто-то звонил и мы подолгу говорили по-французски. Я объяснила сыну, что познакомилась с надежным человеком, что мы решили переехать в Милан, где он будет учиться в школе, поэтому нужно начинать учить итальянский язык. Сын воспринял наш разговор серьезно, но язык учить не стал. Теперь каждое утро он первым рвался к телефону, перекидывался английскими словами с Вальтером и потом передавал мне трубку.
Я начала готовить документы – переводы дипломов о начальном образовании сына и моих о среднем, высшем и кандидатский диплом, легализация переводов в Посольстве, в МИДе, в Министерстве Юстиции, очереди, назначения встреч, переводы и заверения моих научных статей, справки о прививках для поступления сына в школу. Документов было много. Родителям я ничего не говорила. Но, думаю, отец почувствовал, что я собираюсь уезжать. С матерью за последние 7 лет у меня сложились плохие отношения.
В Институте наука распадалась, финансирование было минимальным. Специалисты уходили. Кто-то создавал частное предпиятие и, как потом оказалось, без особого успеха. Многие уехали в США – биофизики, математики, химики… Я передала полученную тематику по тяжелым металлам коллегам, сохранив все свои материалы и данные, надеясь заниматься наукой и в Италии.
Отъезд был назначен на 31 августа 1997 года, чтобы прибыть вовремя к школе. В начале августа на новой машине Форд Фиеста приехал Вальтер. Он взял большой отпуск – целый месяц. Мы показывали ему Минск, нашу дачу, окрестности. У нас была хорошая 3-х комнатная квартира и дача в 25 км от города с видом на озеро. Мы уезжали на пару дней на дачу, топили печь, слушали квакающих лягушек, гуляли по лесам и полям, фотографировали. Отец был счастлив, глядя на нас. Это было видно по тому, что он постоянно приносил нам то дачную малину прямо с куста, то яблоки, то сливы, то показывал своих пчел. Это было время умиротворения и, казалось, что так должно было быть всегда.