– Не надо меня анализировать! – закричал я., наверное, в глазах Летсмана я был не хуже Макдолана.
– А мне кажется, тебе нужна помощь.
– В окно предложите покричать? – я убрал со лба взмокшую челку и сел, напротив.
Доктор Летсман усмехнулся. – Был у меня пациент. Сломал фильтр для воды, из-за того, что не мог ждать.
– Так попил бы из-под крана.
– А какой вариант ты придумаешь для себя? Пока срок твоего отстранения не закончиться?
– Я не могу действовать незаконно. Мне будто связали руки, заклеили глаза и уши…
– Бездействие тоже действие. У тебя есть время обдумать некоторые вещи. В конце концов, просто отдохни.
– Не могу.
– Тебя что-то гложет. Скажи мне. Все останется в этом кабинете. Я гарантирую это.
– Я в чем-то сильно ошибся. Но не могу понять в чем.
– Людям свойственно ошибаться.
– Вы врач. А я агент ФБР. Наши ошибки иногда стоят человеческих жизней.
– Речь об убийстве твоего напарника?
– Нет. Вы знакомы с неким Датсоном?
– Да. Я беседовал с ним всего один раз. После того, как его направили в закрытую клинику, я больше не видел его. Но вчера я слышал, что его объявили в розыск.
– В розыск? – я не был удивлен. Я был возмущен. Я видел, как он умер, а теперь он в розыске. Это какой-то бред.
– Да. Больше я ничего не знаю.
– Что вы можете о нем сказать?
– Мои правила распространяются не только на тебя. Из этого кабинета ничего не выходит.
Доктор Летсман действительно хороший доктор. Другим человеком из его кабинета я конечно не вышел, но был исполнен решительности.
Есть ошибки. Есть правила. А я лист. Я пошел к Кордону и попросил прощение. Выражение лица у него было, будто я пил воду, в которой он мыл ноги.
Через три дня мне вернут оружие, значок, гордость и право влачить свою службу в отделе по борьбе с проецированием непроизвольной агрессии. Будущее профилактики убийств. Будущее Америки.
Чувство, что я где-то ошибся, не отпускало. Или в ком-то. В Датсоне? В Робертсоне? В Лисовски? В Себе?
Я сомневался во всем. Во всем кроме того, что я ел на ужин.
Свинина, базилик, всякие хмели-сунели.
– В следующий понедельник меня восстановят
– Почему мы до сих пор за это не выпили? – спросила Пенни. – Принесите шампанского!
– Думаешь это к лучшему? Думаешь, мое восстановление изменит что-то?
– Люди не меняются.
– Ну, ты же ничего не ломаешь?
– Пластиковая доска. Мне не нравилось, как она скрипит под ножом.