Маленькая дверца хижины вдруг сорвалась с петель. Женщина замерла, слишком потрясенная, чтобы бросить свое занятие. Трое потрепанных мужчин ворвались в комнату, не спрашивая приглашения, их ботинки оставляли грязь на соломенном полу. Крестьянка разинула рот от ужаса. – Вы – вы кто? Что вам надо? У нас здесь нет ничего ценного.
Предводитель банды, неприятный мужчина со спутанной бородой, прищурился на пятно на руке. – Должно быть, это дом…Селии, дочери Унктуса и Петралы. Я прав?
Кровь отлила от лица женщины. Слишком напуганная, чтобы даже подумать соврать, она начала лепетать.
– Ей всего лишь десять лет! Она не могла сделать ничего плохого, уверяю вас. Послушайте, я позову мужа с поля. Она все больше отчаивалась договориться с незваными гостями. – Он согласится с тобой. У нас не так много, но—
Бородач отмахнулся от нее, в то время как трое вошли в дом. – Будет лучше, если ты этого не сделаешь, мисси. Твой муж только доставит нам неприятности. Мы не из магистрата и не налетчики, так что ты знаешь, о чем мы. Теперь отдай нам девочку и мы уйдем отсюда. Мы не хотим причинять никому вред.
Петраль, жена фермера, продолжала тянуть время, уронив свою работу на пол, когда вскочила на ноги. – Нет, нет, послушайте. Это ошибка. Это должно быть ошибка! Мы были верны. У нас все было хорошо! Мы дадим вам все, что угодно, только оставь мою дочь в покое! Слезы катились по ее лицу.
Человек с редкой бородой начал терять терпение. – Леди, все идет так, как надо. Это не подлежит обсуждению.
– Хозяин, кто-то едет по тропинке верхом на огромном коне! – крикнул один из его напарников. – Тебе лучше пойти посмотреть!
– Фермер? Вожак пренебрежительно фыркнул. – Если он умен, то не станет нам мешать.
Подумав, что приехал ее муж, крестьянка закричал. – Унктус, помоги! Эти люди пришли за Селией!
Фигура, появившаяся у входа, не принадлежала фермеру. Настолько высокий, что ему пришлось нагибаться, чтобы войти в дверь, незнакомец был одет как человек, готовый к битве, но он не был похож ни на одного воина, которого когда-либо видели злоумышленники. Его грудь и плечи были покрыты грязной рубашкой из тонкой кольчуги, которая имела слабый сине-зеленый отблеск. На руках у него были тяжелые кожаные перчатки, такие часто использовали фальконеты, а массивные руки лежали на двух дубинках, свисавших с его пояса. Черные льняные брюки скрылись за тонкой броней, покрывавшей голени и ступни, странным образом окрашенные так же, как и кольчуга. За опущенным забралом потрепанного шлема были видны только его суженные глаза.