– Хельгерда, откройте, пожалуйста! Это я, жена господина Аламара!
Время словно замерло, застыло тягучей медовой каплей.
«Пожалуйста, не прогоняй меня, – мысленно взмолилась Дани, – пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!»
И Всеблагий сжалился. Звякнула отодвигаемая щеколда, дверь приоткрылась, и из полумрака магазина на Дани надвинулась внушительная фигура хозяйки.
– О, боже! Госпожа Нирс, что с вами? И что… где ваш муж?
«Узнала», – выдохнув с облегчением, Дани умоляюще посмотрела на Хельгерду.
Конечно, последние события не прошли даром ни для кого: женщина как будто осунулась и похудела враз, морщины на лице прорезались глубже, уголки губ скорбно опущены.
– Пустите меня, – попросила Дани, – мастер Нирс погиб. Его убили механоиды. А я… ушла из его дома, и теперь…
Она не успела договорить. Мощна рука Хельгерды сгребла ее в охапку и затащила внутрь, в тепло.
– Деточка, что ж ты будешь теперь делать? – услышала Дани.
Они прошли внутрь магазина, Хельгерда кивнула на стул.
– Садись, сейчас сварю кофе. Здесь-то у меня и еды не водится… Так что последние пару дней я, считай, на кофейной диете, – сказала женщина и по-военному широким шагом вышла.
Дани осмотрелась, быстро нашла у стены обогревающие магкристаллы и, подвинув стул туда, вытянула к теплу озябшие ступни.
«Еды у нее нет, – билось в висках, – ну ничего, я потерплю. Я ж привыкла терпеть, потерплю еще немного».
Потом в помещение вплыл густой аромат свежесваренного кофе, а следом и Хельгерда с парой керамических кружек.
– Ни крошки еды, – бодро сказала она, – вот только несколько конфет нашлось.
Дани обхватила ладонями горячую кружку, сделала глоток обжигающе-горячего напитка.
– Спасибо, Хельгерда. Вы меня просто спасли.
– Да что уж, – женщина медленно прихлебывала свой кофе, а потом приказала:
– Деточка, рассказывай. Я не совсем понимаю, почему ты ушла из дома своего мужа. Аламар был очень богатым человеком, ты бы всю жизнь как в масле каталась.
– Не нужно мне такое масло, – Дани захрустела карамелькой и почувствовала себя почти счастливой, – дело в том, что…
И рассказала все, начиная с того момента, как едва не утопла в ванной.
– Я не хочу… я не могу туда вернуться, понимаете? С одной стороны, я понимаю, что моя вина перед Аламаром… ее не искупить. Никак и никогда. Но жить в ожидании, когда Ньями в очередной раз плеснет ненавистью, тоже не хочется.