— Это вы сами разбирайтесь, — ответил отец. — Что там точно произошло у вас — я не знаю, со свечкой не стоял. Но я не думаю, что Кате было сильно легче после того, как ты всё бросил и улетел к матери. Но просто она умеет не смешивать личное и работу. Ты чего устроил детский сад, Ром? У вас сейчас совсем разная жизнь, вот и не трогайте друг друга. Тебе я дам нового секретаря в любом случае.
— Да уж, пожалуйста, дай другого, — сарказм из меня так и пёр. — Бестолковки мне не нужны.
— Она не бестолковка!
— Кому как, папа.
— Ещё раз повторю — я против ухода Кати из компании, — твёрдо говорил отец. — Не смей ей строить козни, ты слышишь меня?
— Я не собирался. Что за глупости, пап? — задал я вопрос.
— Ты можешь, Рома, — внимательно посмотрел он на меня. — Я прекрасно помню твои выкрутасы и в школе, и в университете потом. Поэтому предупреждаю сразу — я против третирования девушки. Ей нужна эта работа, ей ребёнка кормить надо.
— Ребёнка? — переспросил я.
— Да, ребёнка, — повторил отец.
— У неё есть… кхм, ребёнок? — В горле отчего-то резко запершило, как будто эта новость могла быть для меня неприятной.
— Ну есть, раз я это сказал, — снова нахмурился отец. — Чему ты удивляешься? Катя — взрослая девочка, и у таких бывают дети. Вот и у неё родилась дочь.
— Да нет, я не удивляюсь, — ответил я задумчиво. Конечно, логично, что у неё была какая-то жизнь после меня и даже появился ребёнок. Когда-то я сам хотел дочку от неё. Ничего удивительного, что этого же захотел кто-то ещё. Теперь Катя свободна и вольна решать свою судьбу сама. — Она замужем?
— Нет, — сказал отец. — Одна воспитывает дочку. А тебе какая разница, Ром?
— Никакой, — ответил я. — Пытался понять, чего ради ты её так защищаешь.
— Она мне не чужая, — пожал плечами он. — Ты прекрасно сам это понимаешь. Когда Кате понадобилась работа, я предложил ей место в компании. Сначала рядовым секретарем, позже она дошла до места моего личного секретаря — девочка вовсе не бестолковка, как ты её несправедливо назвал, она умница, шустрая, всё помнит.
— Ой, пап, ну прекрати её нахваливать, а то я сейчас расплачусь от умиления, — фыркнул я.
Ценный кадр, даже если отбросить наши родственные связи.
— Бывшие родственные связи, — поправил я его. Или, скорее, убеждал в этом себя. — Бывшие, папа. Сейчас нас больше ничего с ней не связывает.