Для того чтобы принять сакральную эстафету у Второго Рима, Московское княжество имело свои мотивы. На тот момент оно являлось, пожалуй, единственной независимой православной страной, а князь Иоанн III венчался с племянницей последнего византийского императора Константина XI Софьей Палеолог, которой, к слову, в Москве пришлось ой как нелегко, зато именно с ее подачи во много изменился облик центральной части города. Впрочем, в родственной связи Константинополя и Москвы есть свои нюансы. У Софьи было два брата: Мануил и Андрей – так вот последний, старший из них, и являлся титулярным императором Византии. Правда, со временем его замучили финансовые беды, и он несколько раз продавал свое право наследия и титул. Самой же Софье было пять лет, когда пал Константинополь. Выросла она на Корфу и в Риме и до замужества принадлежала к греко-католической вере.
Со временем из формулы Третьего Рима выросла целая доктрина, хотя послания инока изначально касались астрологии и летосчисления (в первом письме), и правильного совершения крестного знамения, и мужеложства (во втором). Позднее, в 1667 году, церковь изменила отношение к идее Третьего Рима. Причиной тому стал раскол, когда определенные группы, позднее трансформировавшиеся в староверов, полагали, что церковь времен Филофея была чище греческой. Собственно, по распространенной версии, именно староверы и приняли идею Третьего Рима как стержневую для всей Русской цивилизации. После окончательного прихода к власти Никона они унесли ее в отдаленные, дикие места. Большинство же к идее старца Филофея отнеслось ровно. И тот же Николай Карамзин толковал ее сугубо с точки зрения поддержки создания патриархата.
А вот массовый и уже не сходящий интерес к формуле «Москва – Третий Рим» пробудился в интеллектуальных кругах при Александре II. В новом издании «Послания на звездочетцев» говорилось, что Филофей выступил со своей идеей против «бытовавшей тогда веры об осквернении христианской церкви в странах, захваченных неверными», но никак не против греческой церкви. Из формулы постарались убрать еретический оттенок. Появились иные трактовки идеи инока. Первый – весьма полезный для Московского княжества – шаг сделал историк Владимир Иконников: он придал формуле имперский оттенок. Иконников, напоминавший, что «четвертому Риму не бывать», делал акцент на московском мессианстве. В последней четверти XIX века эта версия считалась едва ли не официальной – ее тиражировали в исторических обзорах и энциклопедиях. Третий Рим крепко увязали с периодом Московского диктата в русской истории. А панславянисты обращались к словам старца Филофея, обосновывая ими идею славянского братства и защиту братских народов.