Вежливые люди с раскосыми глазами
Да, во многом Россия традиционно воспринималась как страна христианская, но в своем христианстве противоположная Западу. Шел спор о подлинности веры: кто правоверен, а кто еретик. Собственно, и сама Россия всегда полагала себя христианской державой, тянущейся, по большей части, к Западу, к европейской цивилизации. Однако важнейшим моментом, играющим значительную роль в противоречиях двух сторон, конечно, является и азиатский – восточный – фактор. Достоевский писал, что русским не надо бояться, если их назовут азиатами. Однако страх этот всегда был велик, и Россия снова и снова старалась доказать свою европейскую сущность.
И тогда пришли евразийцы. Один из них, Николай Трубецкой, предлагал взглянуть на русскую историю не с Запада, а с Востока. Так называется его эссе. Трубецкой пишет, что всякое государство жизнеспособно лишь тогда, когда может осуществлять те задачи, которые ставит ему географическая природа его территории. А СССР, существовавший на то время, занимал по большей части земли монгольской монархии, основанной Чингисханом. В случае России эти территории уменьшились, но суть не изменилась. Россия, жителей которой – подчас презрительно – любят именовать татарвой или монголами, действительно берет многое от империи Чингисхана. Данное начало соединяется в ней с началом византийским, синтезируя православие и шаманизм. В том числе и поэтому вера в иррациональное русского человека столь эклектично сочетается в нем с христианским мировоззрением, а любовь переплетается с жестокостью.
Декабрист Муравьев одним из первых сказал, что деспотизм русского общества во многом обусловлен именно монголо-татарским наследием. Собственно, Запад, бросая обвинения русским в жестокости и тирании, также апеллирует к данному фактору, полагая, что русские являются своего рода продолжателями дела Чингисхана. Пушкин, правда, говорил: Россия спасла Европу от монголо-татарского нашествия, став форпостом западного мира. Армия Чингисхана утопла в бескрайнем русском океане. Захлебнулась. Однако это не могло пройти бесследно – и монголо-татарское словно растворилось, осело в русском. Туранские элементы остались в России навсегда.
Потому восточный вопрос занимал русских мыслителей не менее, чем западный. И оценки тут были противоположными. Владимир Соловьев к азиатскому относился настороженно, резко. Другой русский философ Константин Леонтьев, наоборот, полагал, что только азиатские элементы могли предотвратить капитуляцию южного и западного славянства перед западным миром. Так или иначе, но азиатское действительно занимает особое место в русском макрокосме. И в трудные моменты отношений с Западом Россия неизбежно обращает взгляд на Восток.