Один из подчиненных Сильфы вздрогнул и побледнел, увидев то же, что я.
Зелень рядом с ладонью Люция белела, покрываясь льдом. Я долго не могла оторвать взгляд от мужских пальцев, сжимавших камень. Указательным пальцем див небрежно постукивал по одной из граней, пока жизнь вокруг умирала. Растения не могли выдержать даже короткого соприкосновения с силой, которую он носил внутри.
— Что еще занимательного произошло на совете? — прервала тишину Сильфа, усаживаясь в тени дерева. — И кем был этот див вместе с королем? Почему он упоминал Сент-Морьен?
— Он его представитель, — бросила Флёр, жуя жесткое вяленое мясо. Рядом сидел Блез, который отделял от большого куска кусочки поменьше и передавал дэве.
— Представитель? — Бровь главы ордена Восточных ветров изогнулась. Она прекрасно слышала разговор между нами и королем Исонии, но, похоже, решила уточнить. Задумчивый взгляд уперся в одну точку. — Он не похож на отступника… Но и от нас тоже отличается, — озвучила Сильфа мысль, которая посещала и меня.
— Сент-Морьен окружен стеной с вкраплением магического металла, и сама почва таит его крупицы. Но даже они сильно обеспокоены, — прожевав мясо, сказала Флёр.
— В Дэвлате не осталось больше безопасных мест, — вымолвил себе под нос Винсент, подходя к импровизированному кругу.
— Это предсказание костей? — заинтересовался Регис, повернув голову и отвлекшись от перепалки. У ордена Рухх имелась реликвия — кости птицы Рухх, благодаря которым можно было получить ответы на многие вопросы. Но дух существа был своевольным и нередко игнорировал призывы к нему, не давая никаких предсказаний.
— Это мой вывод. Из-за энергии Серого мира, которую я чувствую с каждым годом все больше, — вмешался Кьярин, вновь обращая внимание врачевателя на себя. — Все эти годы количество тьмы росло. Каждый день я вынужден свыкаться с тем, что чувствую лишь вонь. Сила теневых даэвов пахнет землей, но от тьмы из портала несет гнилью и кислятиной. И когда кто-то жжет всякую дрянь… — Взгляд дива мазнул по врачевателю, который, отобрав свою трубку, вновь собирался ее забить. Младший Рок, сощурившись, процедил: — Становится невыносимо.
Регис нахмурился. На какой-то миг показалось, что он проникся страданиями дива, а после безразлично фыркнул, и стал забивать чашку сушеными лекарственными травами.