- Да ты сама ее терпеть не можешь. –
парирует рыженькая Марина: - все время ей вслед шипишь как змея. И
волосы дыбом как у Медузы Горгоны.
- А я на прошлой неделе заявление
подала в партию. Так что мне недолго комсомолкой быть. –
прищуривается высокая брюнетка: - имею право подрастающее поколение
уму-разуму учить.
- Ну ты даешь… - качает головой
рыженькая: - но все равно на свадьбу этому Витьке я скидываться не
собираюсь. У нас столько одиноких женщин, а он на старшекласснице
жениться решил! Пусть лучше вон тетю Глашу возьмет, она женщина
одинокая, да и ребенок уже есть.
- Дура ты, Марина, хоть и комсомолка.
– закатывает глаза высокая брюнетка: - это было сказано
гипотетически. Понимаешь? Гипотетически. Есть такое слово –
гипотеза, греческое, кстати.
- Я греческие орехи люблю, а не
гипотезы. Гипотезой сыт не будешь. – рассудительно замечает
рыженькая: - а дурой обзываться невежливо. Даже если ты вот-вот в
партию вступишь. Товарищ Ленин никогда Крупскую дурой не называл.
Наверное.
- И я не Ленин и ты не Крупская. –
хмыкает высокая и поворачивается к Виктору: - ладно, вон наш
автобус уже едет. Вечером увидимся… если ты на работе не
задержишься.
- До вечера! – Виктор прощается с
девушками и идет по улице. Через несколько шагов – оглядывается.
Девушки уже запрыгнули в подехавший автобус и рыжая Марина –
помахала ему рукой. Он взмахнул рукой в ответ. Автобус обогнал его,
обдав выхлопными газами и запахом жженой резины, мелькнули в окнах
улыбающиеся лица…
Виктор прибавил шаг. Впереди рабочий
день, впереди целый рабочий день в одна тысяча девятьсот
восемьдесят пятом.
Глава 2
- какая разница между математикой и научным коммунизмом?
- в математике что-то дано и что-то требуется доказать, а в
научном коммунизме все доказано и ничего не дано.
Шагая вперед и насвистывая себе под
нос развеселую мелодию, Виктор Борисович Полищук со стороны казался
обычным советским гражданином, идущим на работу, пусть и слегка
опаздывающим. Однако Виктор Борисович Полищук таковым не являлся.
Вернее являлся, но лишь частично. Советским было его тело, тело
настоящего сына пролетариата, который как известно является
гегемоном в союзе классов с тонкой прослойкой интеллигенции.
Советским же были и его кеды с резиновой подошвой, произведенные на
фабрике «Большевичка» согласно ГОСТУ и с неизменным знаком качества
на подошве. Советскими же были и шнурки на кедах. А вот в части
спортивного костюма гражданин Полищук подкачал необъятную родину,
потому что темно-синий костюм с двумя полосками по рукаву был
чехословацким. Зато кепка отыгрывала свою роль, она была в два раза
более советской чем что-либо еще – знак качества стоял на ней
дважды, один раз на козырьке и второй раз – на ярлыке с внутренней
стороны. Однако самым главным отличием гражданина Полищука от
прочих граждан Советской страны, спешащих на работу, являлось то,
что он – вовсе не был гражданином Полищуком. Более того, не был и
гражданином СССР. Вернее был, но уже очень давно. И нет, он не был
злобным шпионом, стремящимся разрушить социалистический образ жизни
и привнести чуждые обычным советским гражданам ценности. Просто он
был путешественником во времени. Наверное, так его бы назвали в
этом времени, времени журналов «Техника Молодежи» и «Юный Техник»,
изданий «Роман Газета» и «Искатель». В его же времени такое
называли просто – попаданец. От слова «попал». Кто-то попадает в
миры магии и меча, благородных родов и древних кланов, скользит по
натертым паркетным полам в стремительном вальсе, сжимая талию юных
красоток из Императорского Дома, кто-то ходит в магические
академии, поражая седых мэтров своей невиданной магический силой и
потенциалом, низвергает гордые благородные роды, зазнавшиеся в
своей власти и безнаказанности, спасает мир, попутно находя себе
деньги, славу, власть и женщин. Кто-то попадает в бесчисленные
итерации ОЯШа, Обычного Японского Школьника, любуется цветущей
сакурой и фейерверками, борется со Школьным Советом и Демонами из
Ада, ну или Ангелами с Небес, попутно собирая деньги, славу, власть
и … школьниц. Хотя не только школьниц.