- Так… соскучился? – Валентин попытался приобнять. – Может,
встретимся? Поужинаем.
- Серьёзно? – от такой наглости даже дыхание перехватило. – А
как же твоя… девица к этому отнесётся?
- А мы ей не скажем.
- Валь, а Валь… - Ольга с лёгкостью вывернулась из объятий
бывшего. Он, конечно, та ещё тварь, повышенной цепкости, но опыт у
неё имеется.
А ещё рост и масса, по мнению Валентина избыточная, но вот в
иных случаях весьма даже полезная.
- Чего? – игриво спросил бывший и бровями пошевелил.
Когда и где он вычитал, что шевеление бровями сексуально, Ольга
не знала. Но вот вычитал же и, главное, уверился.
- А не пойти бы тебе…
- Куда?
- К твоей красавице. А то ведь вдруг да вернётся… неудобненько
выйдет. Кто она там? Лапочка? Заюшка? Рыбонька?
- Невеста.
- Даже так?
Сердце болезненно кольнуло. Сколько он с этой девицей
встречается? С Ольгой полгода как расстался, а до этого четыре года
прожил, и она всё надеялась.
Надеялась, надеялась… вынадеялась вся.
- Предложение я сделал. Она приняла. Готовимся вот к
свадьбе.
- И зачем тебе я?
- По старой памяти.
- Для памяти фотку сохрани. Могу скинуть.
- Ты становишься похожа на свою мамашу, - Валентин и не думал
уходить. – Не дуйся, Олюнчик…
Как же бесило это вот его «Олюнчик», снисходительное, и
насмешливое, и вообще такое, дающее понять, что она ни умом, ни
красотой до Ольги не доросла.
- …Машка – это хороший вариант. При квартире. Машине…
нормальной.
Ольгина машина тоже была вполне нормальной. Пусть и не пафосной
и не сказать, чтобы новой. Но ведь ездила же. Не разваливалась.
- А главное, при родственниках, которые готовы принять меня в
семью.
Наверное, просто отчаялись свою стервозную Машку с рук
сбыть.
- Вот и принимался бы себе. Чего ко мне лезешь?
- Да баба ты хорошая…
И снова бровями шевелит. Они у него чёрные, густые, но теперь
вот стриженые. И если раньше походили на две мохнатые гусеницы, то
теперь гусениц причесали и облагородили. Впрочем, как и самого
Валентина.
- Слушай…
Ольга открыла было рот, чтобы сказать, что думает, но зазвенел
колокольчик.
- Валечка! – нервный голосок заставил Валентина замереть. И
гусеницы застыли в испуге. – Валечка… я тут подумала! Я не хочу
шубу! В конце концов, шуб много! Я салон хочу.
Чтоб тебя.
- Я позвонила папе, и он согласен, что идея отличная! Я ведь
дизайнер! Я выпущу свою коллекцию… - она раскинула руки. – Новую!
Совершенно! Такую, какой ни у кого не было…