Будет знать, как с женским мнением
не считаться. Ух, так и хотелось потрясти кулаком перед его носом и
закричать: — Я покажу тебе Кузькину мать.
Обида клокотала внутри. Всю жизнь,
сама за себя отвечала, все решения важные и не очень лежали на моих
плечах, а тут на те, приплыли, свалились родственнички на мою
голову и сразу замуж сплавили. Аж захотелось вернуться в ту деревню
и надавать тумаков папаше и его боевым дамочкам, продавшим меня за
пару мешков крупы. Ироды.
Пока я готовилась дать отпор, Хонгор
хмурился, переводил взгляд с новенькой кровати на меня, и с каждой
секундой его взгляд становился все более обиженным. Словно у
ребенка конфетку отняли. Но, в этом взгляде я уловила главное:
насильничать он не собирался. Еще один плюсик в карму дикаря.
— Ты должна слушаться мужа, —
предпринял еще одну попытку воззвать к моей совести.
Пф, это он зря. Я эту бесполезную
вещицу продала еще в детстве, за пару пирожков, больше она и не
стоила. Так что увы, но совести у меня не было и не предвиделось,
она ведь, как аппендикс, один раз избавилась и больше не
вырастет.
— Где это написано? — Упрямо
вздернула бровь. — У вас есть свод законов? Неси, будем сжигать. —
Развела руками, мол, не обессудь, но не на ту напал.
Видела, что муж меня не понимает.
Как обстояли дела с письменностью, еще не успела выяснить, да и
сильно сомневалась, что здесь знают о таких понятиях, как
юриспруденция и законодательство.
Ситуация становилась до комичности
глупой. Человек двадцать первого века пытался объяснить дикарю о
своих правах, а тот, не понимал, почему женщина смеет отказывать
вождю.
Готова поспорить, что его терпение
было на исходе и в любую минуту, меня могли огреть дубиной по
голове, чтобы приструнить и закончить начатое, но вмешался случай,
а именно, протяжный волчий вой.
Хонгор встрепенулся, словно услышал
пожарную сирену. Я не поняла такой реакции, подумаешь вой, мы же
рядом с лесом, а дом вождя так и вовсе у самой кромки. Дикие звери
в этой местности совершенно естественное явление, но у мужа было
свое мнение на этот счет.
— Сиди здесь, женщина. — Прохрипел
муж, не своим голосом, одеваясь на ходу.
Ну, как одеваясь, штаны затянул,
шубку накинул и бросился на выход, да так, что дом ходуном заходил
от его бега.
Я только диву давалась. Шустрый,
однако, попался, еще и смелый, вон, как на защиту поселения
кинулся.