— Сильные внутренние повреждения, колотая рана. Процент
выживаемости после такого крайне низок. Что-нибудь еще, Тимофей
Викторович?
— Нет. Экономь энергию. Я пока посплю.
И закрыл глаза. Это был слишком долгий день. Чертовски
долгий.
***
С ладоней слетают ослепительные росчерки молний. Они бьют в
стены, оставляя на них некрасивые черные пятна.
Из груди рвется громкий смех.
Еще! Нужно больше молний!
Громкий хлопок руками, и сразу же появляется искрящийся сгусток.
Он переливается электрическими искрами и щекочет кожу. Мелкая
вибрация заставляет пальцы подрагивать, но они уверенно держат
сферу, до краев наполненную магией.
Этого должно хватить, чтобы разнести тут все.
Одно усилие воли, и заклинание летит в потолок, длинным хвостом
сшибая развешенные вокруг гирлянды.
Цель — роскошная люстра.
Сияющий заряд мчится вперед и через секунду работа элитных
стекольщиков взрывается тысячью разноцветных осколков.
Вопли людей, что медовая патока для ушей.
Прикрывая голову, они разбегаются в разные стороны, пытаясь
сохранить свои жизни.
Не хватает кислорода в легких, смех высыпается изо рта мелким
бисером.
Удар пяткой в натертый до блеска пол — трещит паркет под
каблуком дорогих туфель.
Дама на высоких шпильках первая падает и тут же начинает
трястись в припадке.
Любимое заклинание волнами расходится по всему залу, больно жаля
стопы бегунков.
Новый поток криков, захлебывающихся кашлем, хватание за сердце,
дым от париков.
Сплошное веселье! В запасе еще много силы и новые шутки.
— Хватит, — на плечо ложится тяжелая рука. — Не спускай все.
Взгляд проходится по разбитому стеклу, потеках крови и сажи на
некогда роскошных нарядах.
— Еще! — слетает с губ.
— Хватит, — пальцы сжимаются и дергают назад.
Между ладонями вспыхивает новая сфера, больше, чем все
остальные.
— Нет! — к щекам приливает кровь. — Еще!
Вывернуться из-под тяжелой ладони, припасть к полу и разбить
заклинание об остатки паркета. Нутро перетряхивает от выброса силы,
и перед глазами вспыхивает стена из молний.
Но они не причиняют вреда тому, кто стоит за спиной. Его
холодное, жесткое лицо не меняется. Ледяные глаза простреливают от
макушки до пяток.
Плечи опускаются.
— Идем. Мы тут закончили.
Последний взгляд на лежащие в неестественных позах тела и первый
шаг из зала.
— Впереди еще много работы.
***