Конечно, Пабло осознавал, что все эти его игры – это огромный
риск. Но, как уже не раз бывало в новой жизни, темная
сторона требовала крови. Это не говоря о его сербской части,
которая сейчас, когда Пабло смотрел на обессиленную резко
постаревшую женщину, вообще испытывала мрачное удовлетворение.
А вот русская часть души согласна с последним не была. Что-то
внутри протестовало против убийства чиновницы, пока не сделавшей
ему лично ничего плохого. Впрочем, Эскобар никогда не отличался
миролюбием. Уж не к своим врагам точно…
- Пожалуйста, - Олбрайт прекрасно понимала, к чему всё идёт.
Первые робкие проблески надежды, что её оставят в живых, очень
быстро ушли в небытие. Но она всё ещё думала, что какой-то шанс
есть…пока её не притащили в новую, третью комнату, в которой она
ещё не бывала. – Прошу, не надо.
Из её глаз безостановочно лились слёзы, на которые Эскобар
смотрел всё так же холодно, как и раньше. В руке его был новенький
Смит-и-Вессон, только что поданный одним из братьев. Мелькнувшая со
стороны его русской части жалость была немедленно задавлена: перед
внутренним взором всплыла картинка с мертвой Бояной, которую он
доставал из развалин в девяносто девятом.
- Пожалуйста, прошу, вы же обещали…
- Я соврал, - договорить Мадлен не успела, Пабло поднял руку и
выпустил в неё весь барабан. Где-то в груди поднялось ликование, а
подсознание зашептало: «Так будет с каждым. С каждым!»
Олбрайт рухнула, словно марионетка, которой отрезали нити. 357-й
«магнум» на таком расстоянии превратил её внутренности в месиво,
убив практически мгновенно.
- В крематорий, - спокойно кивнул Эскобар, возвращая револьвер
телохранителю и на автомате футболкой стирая с рукоятки отпечатки
пальцев.
«Будто кто-то будет хоть что-нибудь здесь расследовать», -
мелькнула мысль.
В ушах звенело – берушами Пабло не озаботился, и в замкнутом
помещении грохот выстрелов оглушал.
Последнее время, после смерти Мигеля, рядом с ним всё чаще
оставались братья: Хосе и Хесус. Да, они не то, чтобы выросли рядом
с Пабло, но были в «лос Паблос» уже давно, практически с самого
начала, да и, опять же, они рядом сражались, а это поневоле
сближает. Сейчас в роли охранника выступал Хесус, безропотно
принявший оружие и убравший его за пояс. После, уже после того, как
эль Патрон вышел, он, вместе с ещё одним охранником уронил тело
Олбрайт на каталку и повёз сжигать.