Так, вернемся к нашим барашкам. Точнее бумажкам. Пока ничего.
Все же приходится некоторые слипшиеся клочья разбирать руками. Нет
телефона, хоть ты плачь. А ведь я на него полгода копил. И что
теперь? У меня же дома ни телека, ни компа. Как до инета
добираться? Блин. Информация сейчас важна как никогда. Хотя, у меня
самого ее полные карманы.
Стоп, в кармане же куча бабла. Шестьсот двадцать бакинских.
Любую модельтелефона можно купить, вообще не парясь. Пофиг, мой все
равно найти надо. Мало ли как завтра все обернется. У меня же
пропали трое одногрупников, а я такой деловой долларами
разбрасываюсь. Ни разу не палево, ага. Все банки, наверняка, уже
под колпаком. Надо было нашими брать. Можно еще через валютчиков
попробовать. Нет, риск все равно. Ищи, Даня, трубку, ищи. Иначе ее
найдет кто-то другой, и хорошо, если решит заныкать, перепрошить и
перепродать. А если нет?
Иду к мусоркам рядом с унитазами. Заглядываю в каждое очко, но
там, слава богу, пусто. Потом выворачиваю обе корзины. Фу, вонь. И
телефона, сцуко, нет. Хрен его теперь найдешь. Я даже не знаю,
каким макаром меня эти ублюдки из корпуса вытащили. Точно не через
центральный выход. Там в это время вполне себе людно.
Все, мыть руки валить. Убирать я это не буду. Меня точно вырвет.
Холодная вода приводит меня в чувство. Начинаю соображать спокойнее
и с кристальной ясностью понимаю, что сейчас я все это дерьмо с
пола буду собирать обратно. Ну что за день?
Пропажу трех торчков-отморозков наверняка к утру обнаружат. А
уборщица раззвонит про погром в ее владениях по всему универу.
Стоит ментам проявить малейший интерес, и они обнаружат свежие
следы пропавших, а заодно и мои, даже более свежие. И пушистый
северный зверек наведается ко мне собственной персоной в лице
группы захвата.
Угрюмо собираю мусор в ведра, стараясь не думать, что я делаю.
Закончив, еще раз с остервенением мою руки. Мыла нет, не дожило оно
до заката. Принимаю волевое решение идти в качалку. Помыться
хочется так, что я готов переться не то что на другой конец города,
а даже... Хрен его знает куда дальше, но помыться надо. Душ в
общаге меня добьет окончательно. Еще сорвусь, не дай бог, и сдам
соседей-алкашей чужим на опыты. Как же плечи ноют.
Подныриваю под стойку вахтера и бережно вешаю ключ от аудитории
на место. Дедок и ухом не ведет. Представляю себе, что он меня
видит и тупо потешается. Чуть не ржу сам. Так же, крадучись,
выбираюсь на улицу, тихо притворив за собой тугие двери. На улице
свежо. Ветерок бодрит. Не хватает только простудиться для полного
счастья.