Господин Мещеряков, видимо, не до
конца стряхнувший с себя наваждение, хотел что-то возразить, но
вдруг со стоном «Господи!» опустился на колени и застыл так, с
выпученными глазами и приоткрытым ртом, из уголка которого побежала
струйка слюны. Персонаж, которого берет на личную проработку
Небесный Отец, со стороны выглядит весьма и весьма
непрезентабельно. Если у него нелады с сосудами, то так недалеко и
до беды - гражданин Кондрат со своим мешком уже наготове.
- Лилюшка, - сказал я, - подстрахуй,
пожалуйста, этого Фому Неверующего по части здоровья, а то как бы
от проработки самим Господом у него не приключился нечаянный
инсульт.
- Да, папочка, сейчас, - сказала
мелкая божественность, становясь за спиной страдальца и накладывая
ему ладони на виски. - Дядюшкины проработки еще никому так просто
не проходили, но я постараюсь.
Вскоре лицо у пациента как-то
порозовело и расслабилось, рот закрылся, и из него перестала капать
слюна, вследствие чего господин Мещеряков обрел облик чиновника, с
напряженным вниманием выслушивающего слова наивысшего начальства.
Даже мне, человеку без профильных медицинских талантов, стало
понятно, что теперь никакого инсульта не будет, а гневная нотация
за непослушание перешла в разъяснение раскладов, кто на ком стоял.
И вот наконец господина Мещерякова, как говорится, отпустило.
- Господин Серегин, еще раз прошу у
вас прощения за высказанное недоверие, - сказал он, поднимаясь на
ноги, - но теперь все это в прошлом. Распоряжайтесь, я готов
выполнить любое ваше приказание.
Этот переход от пренебрежительной
фронды закоренелого интеллигента в отношении непонятного ему
незнакомца к показательной чиновничьей вышколенности перед
вышестоящим для кого-то мог бы показаться удивительным и даже
подозрительным, но я Истинным Взглядом видел этого человека
насквозь. Никакой фиги в кармане, и уж тем более камня за пазухой,
там нет. Получив ориентировку с самого верха, господин Мещеряков
готов встроиться во властную вертикаль, тем более что и место ему
обещано почни на самом верху пищевой пирамиды. Однако стоит его
немного разочаровать…
- Нет, Семен Ярославич, - сказал я, -
вашим непосредственным начальником и сюзереном будет правящая
императрица Мария Федоровна Романова, урожденная Мария София
Фредерика Дагмар, принцесса Глюксбургская, жена и мать русских
государей из иного мира. Прошу, как говорится, любить и жаловать. И
не смотрите на то, что эта моя протеже кажется вам такой молодой
девушкой. Когда мы впервыевстретились, ей было уже за семьдесят, и
полвека своей жизни она отдала России…