Сознание гаснет, но внутри уже работает привычный механизм
анализа и планирования.
1928 год. Время больших возможностей и смертельных рисков.
Время, когда делаются состояния и ломаются судьбы. Время, когда
правильная манипуляция может изменить ход истории.
А я ведь знаю, что будет дальше. Знаю все ходы в этой партии.
Знаю все слабости будущих игроков.
И теперь у меня есть шанс переиграть не просто одного человека,
а целую эпоху. В конце концов, базовые инстинкты людей не меняются
- меняются только декорации. А я умею играть на этих инстинктах
лучше всех.
Губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Кажется, судьба дает
мне не просто второй шанс. Она дает мне в руки все козыри. И на
этот раз я не проиграю.
Пульсирующая боль вырвала меня из тяжелой дремоты.
Правая часть тела горела огнем. Каждый вдох отзывался острым
спазмом под ключицей – пуля явно задела что-то серьезное. В горле
пересохло, голова кружилась.
Ощущения непривычные – в прошлой жизни я калечил людей только
чужими руками.
— А, вы очнулись, голубчик! — пожилой доктор в круглом пенсне
приблизился к кровати, поскрипывая начищенными ботинками. Хорошая
кожа, довоенное качество – отметил я машинально. — Как себя
чувствуете?
— Бывало лучше, — я попытался улыбнуться, но вышла скорее
гримаса. — Воды...
— Анна Сергеевна! — позвал доктор. — Принесите воды нашему
пациенту. И морфий пора.
— Нет, — я покачал головой и тут же пожалел об этом. Комната
закружилась. — Морфий не надо. Нужна ясная голова.
— Как знаете, — доктор снял пенсне и протер его платком, явно
дореволюционная привычка. — Я Иван Петрович Савельев, ваш лечащий
врач. Знаете, вам действительно повезло. Пуля прошла в миллиметре
от подключичной артерии. Еще чуть-чуть...
Молодая женщина в белом халате принесла воду в стакане с
серебряной подставкой. Интересная деталь – в обычной советской
больнице такого не встретишь. Значит, частная клиника, а это уже
информация о финансовых возможностях Краснова.
— Анна Сергеевна – наша старшая сестра, – представил доктор.
Женщина кивнула, помогая мне приподняться. Ее движения выдавали
хорошее воспитание – явно из бывших.
— Где мои вещи? — спросил я, справившись с водой. Каждый глоток
давался с трудом.
— Вот ваш портфель, — Анна Сергеевна указала на тумбочку. — Все
как было. А костюм... костюм пришлось разрезать, уж простите.
Слишком много крови.