Он принял папку, бросил быстрый взгляд на первую страницу. Я
знал - до начала второго действия он не удержится и просмотрит
документы. Его въедливость в работе с бумагами вошла в легенды
московского партаппарата.
— Что ж... — он достал записную книжку в черном коленкоровом
переплете. — Завтра в три часа в моем кабинете. Посмотрим ваши
предложения детально.
В этот момент в ложе появились другие партийные работники.
Бауман мгновенно преобразился. Снова стал тем строгим партийным
функционером, которого знала и побаивалась вся Москва.
Я откланялся и вернулся на место. В зале гасли последние
светильники, оркестр настраивал инструменты.
Первый контакт состоялся. Теперь предстояло самое сложное -
превратить этот интерес в реальное сотрудничество.
Но я уверен, Бауман клюнул. Его страсть к технической
модернизации и тяга к немецкой инженерной школе сработали
безотказно. Оставалось только правильно развить успех.
После театра я сразу поехал на завод. Несмотря на поздний час, в
кабинете технического директора горел свет. Головачев с Сорокиным
заканчивали подготовку документации к скорому визиту комиссии.
— Как наш «красный уголок»? — спросил я, снимая пальто.
— Только что закончили переоборудование, — Семен Артурович
протянул мне папку с фотографиями. — Посмотрите.
Старый «красный уголок» при механическом цехе преобразился
неузнаваемо. Вместо облезлых стен — свежая штукатурка и светлая
масляная краска.
Новые стенды с производственными показателями, выполненные по
всем правилам технической графики. Диаграммы роста
производительности труда, схемы модернизации оборудования — все
именно так, как любит Бауман.
— Библиотеку перенесли?
— Да, теперь отдельное помещение с читальным залом. Стеллажи
заказали по специальному проекту. Дубовые, с регулируемыми полками.
Полный комплект технических журналов за последние три года, включая
подшивку «За индустриализацию» и «Торгово-промышленной газеты».
Я просматривал фотографии. Вот новый стенд «Наши
достижения».
На нем чертежи усовершенствований, предложенных рабочими. Вот
уголок партийной жизни, свежие газеты, портреты вождей в строгих
рамках, календарь партийных собраний.
— А это особая гордость, — Сорокин развернул чертеж. — Мы
установили действующую модель мартеновской печи в разрезе.
Специально для технической учебы. Все детали видны, можно
показывать принцип работы.