Тут свои, там чужие, а значит бросай всё и в бой. А если не дай
боги поступишь как-то иначе, то подчинённые тебя не поймут и
погонят взашей и из хедвигов, и из хирда. На том стояла, стоит и
стоять будет земля Ассонская! А потому мы полетели по волнам на
встречу битве, сдержали магическими щитами два залпа стрел, вжарили
молниями по вражеским обладателям луков, а потом корабли наконец
столкнулись. Все удержались на ногах, ожидая подобного поворота
событий, а затем наша передовая группа высадилась на чужую палубу в
блеске моих молний, а за спиной раздался залп арбалетов,
разряжаемых почти в упор. Жатву те собрали богатую, всё таки эти
гномьи машинки- страшное оружие, особенно накоротке.
Мой же план был в том, чтобы расчистить место, рассечь с тыла
группу противников, соединившись с союзниками и додавить врага по
частям, продолжая их обстрел магией и болтами по флангу. Получалось
правда так себе. Касаток было примерно столько же, сколько медведей
изначально, но они явно превосходили наших союзников классом.
Появление неожиданного подкрепления смешало карты водоплавающих,
выбив им стрелков, но те уже почти решили проблему со своими
коллегами. А дальше наш «авангард» наткнулся на дядю с огромным
топором, который только что тяжело ранил предводителя косолапых.
Тяжёлое лезвие рассекло кольчугу и грудь молодого, светловолосого
мужчины, одетого и снаряжённого заметно богаче прочих, а гигант при
поддержке нескольких ближайших подчинённых, ринулся на нас, решив
разобраться с нападением с тыла, пока оно не стало фатальным, благо
с фронта его противники заметно погруснели.
С боевым кличем он разбил щит Асгейра, почти отрубил ногу Ралофу
и как шар для боулинга кеглю снёс некстати оказавшегося на своём
пути низкорослого Сяо. Кажется на мгновение в его глазах,
видневшихся в прорези шлема, мелькнуло удивление, всё таки
желтолицые сяньцы не самые частые гости на наших кораблях. А может
дело в том что железнорубашечник отлетел как деревянная фигура с
негнущимися конечностями. Правда я тоже не зевал и отправил в
противника ледяное копьё, которое тот тут же принял на щит и с
новой силой попёр вперёд, сделав оборот вокруг себя с секирой,
оставившей за собой в воздухе красноватую дымку праны. От этого
приёма, доступного лишь матёрым бойцам, облились кровью ещё трое
моих хирдманов. Правда к моему счастью одновременно махать оружием,
как пропеллером, и защищаться было невозможно, арбалеты уже
перезарядили, а я вдарил новым копьём льда, но на этот раз с огнём
в сердцевине. Кого-то похлипче подобное бы уложило в гроб, эту
машину для убийство только повредило и она, издав новый бешенный
рёв, опять ломанулась вперёд, расталкивая противников щитом, как
тараном и рассекая наш и без того разряженный строй в моём
направлении. Похоже дяде очень не понравилось подпалившее ему грудь
заклятие и он желал донести своё неудовольствие поскорее, затем всё
высказав арбалетчикам с зачарованными болтами.