— В нашем Роду два Мага Заклятий и шесть Архимагов, включая
меня, — ответила Ольга, ослепительно улыбаясь. — И как бы мне не
хотелось заявить обратное, вынуждена признать, что среди них я —
слабейшая.
— Однако ж… Это будет мне уроком. Господин Аристарх Николаевич,
госпожа Кристина Григорьевна — ещё раз приношу свои самые искренние
извинения за свою бестактность и грубые слова. Я искренне
раскаиваюсь в сказанном и всеми силами постараюсь при первой же
возможности загладить свою вину… А пока — позвольте откланятся.
В кают компании «Змея» сейчас находилось лишь четверо человек —
я, Кристина, Ольга и Василий. Остальной экипаж судна из числа
офицеров крейсера сейчас был либо на постах, либо (большая часть)
внизу, в городе, решив провести не часто выпадающий им в последнее
время выходной день не на судне. Нет, какая-то часть людей из числа
тех, кому сегодня выпало отдыхать, всё-таки решила остаться здесь
же, на корабле, предпочтя развлечения пусть и в небольшом, но
городе какие-то иные дела, что у них были здесь — к примеру,
тренировки в специально отведенных для саморазвития зонах в глубине
«Змея», посещение довольно богатой различной магической литературой
библиотеки или даже банальный крепкий сон в своей каюте, но таких
было куда меньше, чем первых и вторых.
Я сам дал команде три дня отдыха — учитывая, что с момента, как
Успенская спасла нашу эскадру, выдернув её при помощи загодя
расположенного в бухте ритуального заклятия, мой тяжелый крейсер
почти каждый день участвовал в стычках со шведами, людям это было
просто необходимо.
После дуэли с Олегом Выхиным мы распрощались с Сергеем Романовым
и отправились на борт моего судна. Представитель Императорского
Рода итак пробыл вдали от эскадры больше времени, чем планировал
изначально — после того, как он и его родичи самовольно отстранили
Рождественского от командования эскадрой и назначили на этот пост
своего протеже Макарова, мы каждый день ждали ответной реакции
Петрограда, и когда Выхин со своей армией добрался до неделю назад
на Плунге, он решил отправиться сюда с нами, собираясь лично
узнать, каковы будут последствия их поступка. В конце концов —
Выхин был фаворитом Императрицы, а отстраненный Рождественский, как
и весь его Род, состоял в её партии.
К немалому нашему удивлению, единственным пожеланием Императрицы
оказалась просьба — именно просьба, не приказ! — отпустить адмирала
Рождественского. Ни о каком восстановлении его в должности или
чем-то подобном речи не шло, и Сергей, как старший Романов в этих
краях, с этой просьбой, разумеется, тут же согласился. Усугублять
ситуацию и доводить её до открытой ссоры с Императрицей Сергей себе
позволить не мог — он ведь в Роду даже Старейшиной не являлся. У
Романовых полсотни ветвей, и лишь их главы носили титул
Старейшин.