Внутри оказалось ещё несколько солдат, охраняющих механизм,
который позволял открывать и закрывать ворота. Второй такой,
отвечающий за другую створку, должен был находиться во второй
башне. Но нам, чтобы туда попасть, придётся ломать дверь. А это
время и ненужное внимание. В принципе, можно ограничиться и одной
створкой.
Когда мы поднимаемся по лестнице, Фэньфан поворачивает в мою
сторону голову, и спрашивает шёпотом:
— Господин, Вы же не собираетесь меня повесить на самом
деле?
Одними губами отвечаю ему «нет», после чего, уже громче,
говорю:
— Командир прав, твоя наглость перешла все границы и ты должен
быть наказан!
Ханец, который остановился на верху лестницы и, скорее всего,
слышал вопрос Фэньфана, довольно кивает и скрывается из виду.
Через десяток секунд, мы оказываемся на стене. Два солдата уже
возятся с верёвкой, чтобы вздёрнуть наглого торгаша. Сотник, или
кто он там, стоит в стороне и с какой-то злой радостью пялится на
Фэньфана.
Пробегаю вокруг взглядом и насчитываю больше двадцати человек.
Пять из них выделяются на фоне остальных. От них тянет духовной
энергией, что подтверждает и Инь. Значит, надо будет начать с
них.
Ведём Фэньфана, который чуть ли не виснет у нас на руках, к
верёвке. Когда уже доходим до нужного места, снизу раздаются
какие-то возгласы. Вытягиваю шею, чтобы посмотреть, что там
происходит. Кто-то из стражников тычет пальцем в грудь Лэя, который
не пускает их к обозу с корзинами и бочками, в которых сидят
остальные наши бойцы.
Конфликт набирает обороты ещё и из-за того, что Лэй никак не
отвечает на вопросы, предпочитая отмалчиваться, как и было
приказано. Ханец-командир тоже обращает на это внимание и встаёт
рядом со мной, заинтересованный шумом. Он даже успевает набрать в
грудь воздух, чтобы выплеснуть из себя очередную гневную тираду,
когда сформированный на руке шип пробивает ему мозг, пройдя снизу
через горло.
Я толкнул его вниз, предварительно накинув на шею петлю, которую
мне до этого подал один из солдат.
— Начали! — крикнул я и, пока ничего не понимающие солдаты
таращились на болтающееся на верёвке тело своего командира, рывком
оказался у пятёрки привлёкших моё внимание ханьцев.
Они начали действовать раньше всех. Одного я успел убить прежде,
чем он успел среагировать, но уже второй попытался достать меня
мечом, который секунду назад находился у него в ножнах.