– Цыган скупой попался. Кинул бы больше – может, не стал бы жертвовать…
– Ещё кому не скажи!
– Одного боюсь, – соображал Степаныч. – Упрутся… И будут гнуть прежнюю линию.
– Смотри сам…
– Здрасте! – опешил Степаныч. – Опять виноват буду…
– Собирайся. Зонтик возьми и ступай. И без Олега не возвращайся.
Степаныч сплюнул: еще не поймали, но уже ощипали…
– Всё равно денег нет! – подгоняла Сима. – С богом!
И Степаныч, взяв зонт, покинул квартиру. Не может такого быть, чтобы сын наркотой занимался – у него и дум таких не было. Поговорить надо с ним: по глазам оно видно будет – виноват или нет.
Районное управление помещалось в бывших стройбатовских казармах. Ефремов сел в троллейбус, доехал до нужной остановки, дальше пошел пешком. По пути Степаныч пытался набраться смелости. Сейчас он придет к Николаю Николаевичу и спросит – как в полковниках ходится, не жмут ли погоны? Степаныч когда-то учил его готовить процессуальные документы, когда тот отрабатывал положенные дни во время практики…
Степаныч поднялся на третий этаж, подошел к двери. Мимо сновали незнакомые люди, а он всё стоял. Потом толкнул дверь и вошёл в приемную. За столом сидела хмурая дама.
– Мне насчёт сына. Дело в том, что его неправильно задержали…
Ему не дали договорить. Занят начальник!
– Но мне надо…
– Запишитесь на приём! Или к Винокурову, заместителю по следствию! Начальник не может принять всё население.
– Но мне нужно именно к нему! – торопился Степаныч. – У него заседание?
– Нет…
– Тогда я зайду…
– Нет, вы не зайдете!
Степаныч дернул дверь и скользнул внутрь. Дама пищала у него за спиной, цепляясь за локти.
– Здравия желаю, Николай Николаевич! А ведь к вам не прорваться!
Прахов оторвал взгляд от стола, затем поднялся и пошёл навстречу:
– Какими судьбами?
– Сынок… Думаю, арестуют…
– Присаживайся, Степаныч. Сейчас разведаем.
Прахов вернулся к столу, нажал на клавишу и поднял телефонную трубку.
– Кто у тебя по делу Ефремова закреплен? – спросил он кого-то. – Неужели всё так серьезно, что надо тащить за решетку? – Он покачивал головой. – Отец тут его подошел, из нашей системы тоже… Про овец и волков это ты правильно заметил… И овцы целы, и волки сыты… Иногда так бывает…
Ефремов был на седьмом небе. Давно надо было подъехать, так все теперь делают. Один он стеснялся всю жизнь… Зато честен. Почти что беспорочен. Кому она нужна, прости господи, честность!