– Я распорядился насчет чая.
– А… – вновь «сумничала» я. Но тут же
взяла себя в руки, глубоко вздохнула и спросила внятно: – То есть
мы надолго?
Визо чуть заметно поморщился и пожал
плечами. Учтиво указал на небольшой диванчик, а когда я села,
прошествовал к окну. Слуга точно был недоволен, однако теперь,
когда мы остались наедине, всячески пытался это недовольство
скрыть. Но я уже заметила и, разумеется, заинтересовалась.
Выдержав приличную моменту паузу,
полюбопытствовала:
– А что все‑таки происходит?
Слуга смотрел в окно, но тут же
повернулся. Он подарил неопределенный взгляд и явно хотел
отмолчаться, только я возможности не дала. Сказала с нажимом:
– Визо, пожалуйста…
Сопровождающий тяжело вздохнул и
покачал головой. А потом пояснил:
– Его величество… поступает не очень
разумно. Более того, он… не прав.
Я непроизвольно выпрямилась и в оба
глаза уставилась на Визо, но продолжения пришлось ждать довольно
долго, ибо откровенничать мой информатор по‑прежнему не желал.
– Светлана, я не привык обсуждать
своего господина, но в данном случае скрывать глупо, поэтому скажу.
Дело в том, что в тех покоях живет одна из его фа…
Информатор осекся и замолчал, но не
оттого, что стушевался или передумал, – просто дверь в комнату
открылась и на пороге возникла уже виденная мною служанка. Она
держала в руках небольшой поднос с чайником и какими‑то
тарелками.
Лишь оказавшись внутри, девушка
сообразила, что забыла постучаться, и сильно смутилась. Потом
заметила меня, округлила глаза, а через секунду смутилась еще
раз.
– Ставь и иди! – скомандовал Визо, и
девица подчинилась.
Споро, при этом не забывая стрелять в
меня глазками, выставила все на низкий столик, расположенный рядом
с диваном, и, не забыв наполнить чашку, послушно ушла.
А я дождалась, когда дверь снова
закроется, и, повернувшись к Визо, продолжила прерванную фразу:
– Одна из его фавориток?
Собеседник кивнул и выдохнул:
– Да.
Я точно знаю, как должна была
среагировать. Мне следовало отмахнуться от этой информации и даже
тени эмоций не испытать! Но слова почему‑то задели, причем сильно.
Пришлось приложить массу усилий, чтобы не выдать свою… нет, не
досаду. Это было какое‑то другое, куда более неприятное чувство.
Словно мне пощечину залепили. Словно… помоями в лицо плеснули.
А следом пришло осознание, которое
вызвало некоторый шок…