Увидав величество, стражники
вытянулись по струнке и заученно уставились куда‑то в пространство.
Но когда мы дошли до середины приемной, не выдержали и принялись
дружно коситься на меня.
Ринар, как полагаю, это заметил, но
никак не прореагировал. Я не прореагировала тем более, разве что
чуть‑чуть, на полноготка, смутилась.
А в самом кабинете обнаружились уже
знакомые мне помощники – тощий Бирис и плотный Сарс. В момент
нашего появления они стояли у одного из трех письменных столов и о
чем‑то беседовали. По тому, как вытянулись лица, стало ясно –
появления начальства не ждали, но уточнять, какого фига это
начальство примчалось, конечно, не рискнули.
Коротко кивнув подчиненным, Ринар
направился к самому большому, украшенному сложной резьбой столу.
Попутно указал на расположенный по правую руку кожаный диван и
добавил, не удостоив меня даже взглядом:
– Садись здесь.
Дико захотелось огрызнуться и вообще
взбрыкнуть, но я, подумав, подчинилась. Да, мне по‑прежнему очень
не хотелось усугублять, особенно учитывая взвинченное состояние
Ринариона.
Думать о недавних событиях не
хотелось тем более, однако, едва я опустилась на диван и расправила
пышную юбку, мысли сами в голову полезли. Не в красках, но я
все‑таки вообразила облом его хамоватого величества и непроизвольно
улыбнулась.
А через миг веселье накатило с такой
силой, что пришлось закрыть лицо руками и больно закусить губу. Но
смех все равно прорвался, и состояние мое, разумеется,
заметили…
– Что? – гаркнул Ринар.
Я, конечно, не ответила.
Спустя несколько наполненных моим
сдавленным писком секунд кто‑то из помощников предположил:
– Полагаю, у леди истерика.
Веселье не отступило, но приступ
безудержного смеха все‑таки прошел. Я поспешно убрала руки от лица
и, смерив парочку помощников взглядом, спросила:
– Уже не «она»? Уже «леди»?
Сарс не дрогнул, а вот Бирис заметно
покраснел. Ответил, слегка потупившись:
– Извините. Мы были неучтивы и не
правы.
Поворот оказался неожиданным, но на
состояние мое опять‑таки не повлиял. Мне по‑прежнему было дико
смешно, и успокоиться при всем желании не получалось.
Но выговаривать за эту… ну
действительно истерику мне не стали. Ринарион привычно поморщился и
сказал, обращаясь к Сарсу:
– Насчет завтрака распорядись. Для
меня и для… леди.
Все. Несмотря на прозвучавший в
голосе короля сарказм, истерика перешла на новый виток. Но
невольных свидетелей она больше не интересовала. Теперь я просто
сидела, хихикала в свое удовольствие и искренне надеялась, что
приступ все‑таки пройдет.