«Ой, ой, вот не надо про скромность! – мелькнуло в голове Косты.
– Тихий голос, апатичный вид, жирные комплименты… Как есть удав! И,
ведь ни разу на меня не взглянул. Знает, кого гипнотизировать. Но
моя Тома – не бандерлог! Её не усыпишь»
— Речь идет о военном шпионаже? – Тамара подтвердила мысли
супруга, ничтоже сумняшеся спросила в лоб.
— И не только! – Сагтынскому прежде пришлось прочистить горло. –
Польские эмигранты, враги Империи, засевшие за границей и готовящие
мятежи. Русские невозвращенцы, клевещущие на родину.
Пасквилянты-европейцы, гадящие из всех углов. Всех и не
перечислить.
— И что с ними делать? – Коста вступил в беседу. – Высветить?
Сообщить? Оказать противодействие легальными средствами?
Напугать?
Последняя фраза была лишней, но собеседнику понравилась.
— Напугать? Свежий взгляд для работы за границей, но давно
освоенный в работе внутренней. Я в вас не ошибся! Эка вы точно
схватили! Одно меня беспокоит: сумеете ли вы себя удержать в руках?
У вас, знаете ли, репутация человека, предпочитающего рубить
Гордиев узел, а не распутывать. Все ж таки работать предстоит в
чужой стране.
Коста пожал плечами. Насильно мил не будешь. Если вам, господа
разведчики, не нужен боевик, значит, обратились не по адресу. Хотя…
Тамара положила свою ладонь на руку супруга.
— Да, соглашусь. Мой муж иногда действует чересчур прямолинейно.
Но это только на первый взгляд. Зная его и все, что с ним
происходило, я уверяю вас, рубит он только тогда, когда уже нет
другого выхода. Также я уверена, – Тамара тут посмотрела на Косту,
– что он понимает, какая сейчас на нем лежит ответственность. У нас
растет дочка. Мы хотим еще детей. И подставлять свою голову по
глупости или в азарте он не будет.
И Сагтынский, и Коста все время, пока Тамара говорила,
улыбались. Сагтынский – потому что слова Тамары сводили его
обеспокоенность методами Косты практически на нет. Коста – потому
что получал очередное указание от жены, приказ, которого он не мог
ослушаться.
— И все-таки, – продолжила Тамара, – так ли все спокойно в этой
работе? И вы уверены, что в ней нет места выстрелам?
— Тамара Георгиевна, вы же знаете: ни в чем нельзя быть
уверенным до конца. Но одно скажу: если в нашей работе доходит до
выстрелов, как вы изволили выразиться, то это означало бы, что мы
плохо сработали. Повторюсь: выстрелы для войны. Мы оперируем совсем
другими понятиями и средствами.