Я киваю, прижимаю к себе бумаги со статьёй, над которой работала всю ночь и понимаю, что пока действую на адреналине, главное, чтобы он поддерживал и дальше, а то начну блеять в кабинете нового босса, как испуганная овечка.
- Он на месте Михалыча?
Таня лишь кивает на мой вопрос и скрещивает пальчики.
Неужели там всё настолько плохо?
- Ле-ер! – останавливает меня голосом коллега, и я оборачиваюсь. – У него такая задница…
Глаза широко распахиваются от изумления. К нам в редакцию пришёл монстр, готовый разбрасываться людьми направо и налево, а Танька думает о его заднице? Вот даёт. Она неисправима. Покачиваю головой и спешу на встречу с «чудовищем», ведь именно таким он и представляется мне, судя по впечатлениям коллег.
Стучусь в дверь, но стоит услышать приятный мужской голос, как ноги тут же подкашиваются.
Да не может такого быть.
Мы восемь лет не сталкивались.
Нет…
Это какая-то ошибка.
Открываю и окончательно впадаю в ступор, видя перед собой ЕГО.
Дмитрий Вересов собственной персоной.
Сидит в кресле директора и с лукавой улыбкой глядит на меня.
Горло сдавливает удушливый ком, но я быстро беру себя в руки. Если Вересов специально выкупил редакцию, чтобы насолить мне, у него ничего не получится. Я пережила уже боль нашего расставания, все слёзы выплакала. Прошло восемь лет. На что он рассчитывает?
Теперь он просто владелец редакции.
А я его подчинённая.
Если только это не чья-то злая шутка.
- Лера? – спрашивает мужчина, словно не узнал меня.
- Дмитрий Анатольевич, доброе утро! – отвечаю ему как полагается и приближаюсь к столу. – Прошу простить меня за опоздание. Степан Михайлович был в курсе того, что я всю ночь работала над статьёй.
- Интересно. Спишь с ним? – хмыкает бывший.
Его слова бьют хлёсткой плетью, а я молча сглатываю обиду и с невозмутимостью гляжу на мужчину.
Какое ему дело, с кем я сплю?
Если он за кем-то и должен следить, так это за своей женой, если не разбежались ещё. Я не интересовалась его личной жизнью, не искала встреч с ним и не знаю, как у него обстоят дела на личном. Не решаюсь разглядывать бывшего, чтобы не подумал, что у меня снова вспыхнул интерес к нему.
- Впрочем, можешь не отвечать на мой вопрос. Что за статья такая?
Я протягиваю бумаги, а мужчина внимательно смотрит на них.
С каких пор его заинтересовала журналистика? Помнится, раньше он ненавидел прессу, называл лжецами и говорил, что гореть в аду всем, кто пишет ложь. У него был строительный бизнес, дело, которое ему досталось от отца. Что изменилось теперь?