До Полины дошло, что это была проверка, и сейчас она раскрыла
перед ними, что может видеть в тепловом спектре. Мешок с головы не
сняли. Открылась дверь и Полину повели по гулким коридорам. Она
видела только редкие пятна света и пыталась запомнить все повороты.
Ее поставили на шаткий пол. Загудел электромотор и пол понес ее
вверх. Движение длилось минуту. Редкие огни проскакивали сверху
вниз. Пол дрогнул и остановился. Снова крепкая рука дернула Полину.
Еще минута гулких шагов по коридору.
В глаза ударил свет большого количества ламп. Мешок неожиданно
сняли с головы и Полина чуть не ослепла. Ей пришлось зажмуриться и
прикрыть лицо руками.
— Как здорово, наверное, быть чуть-чуть лучше всех? — Филиппос
поджал нижнюю губу. — Скажи честно, ты бы хотела сделать так, чтобы
все люди смогли обладать теми же способностями, что и ты?
Полина едва начала различать обстановку места, в которое ее
привели. Зал, метров двадцать на двадцать, без окон, оборудование
вдоль стен. Полина не стала отвечать Филиппосу.
— Ладно, можешь не отвечать. Я знаю ответ. Быть лучше всех
намного приятнее, чем быть одним из одинаковых. В твоем случае, это
тихое балование самолюбия, редкие проявления превосходства на
публике, потому что скромность, это твоя натура. Достанься
способности Ионасу, все было бы по-другому. Он бы весь мир
перевернул с ног на голову. Поэтому, бодливой корове бог не дает
рогов. Но одна общая черта — нежелание сделать всех равными тебе —
есть у всех. Согласись, что эта черта совсем не добродетель? —
Иронично поинтересовался Филиппос.
— Я… я не знаю. Мне не хочется дискутировать с вами. Я не в том
состоянии. Скажите, что я должна сделать, чтобы вы меня отпустили
домой? — Полина умоляюще посмотрела на него.
Тот изучал ее некоторое мгновение, а потом засмеялся.
— Вы слышали, … домой? — Хохоча, спросил он у вышибал. — Не
ожидал я от тебя такого вопроса, Полина.
Вышибали ржали. У Полины на глаза навернулись слезы. Этот смех
для нее значил только одно — никакого возврата домой добровольно не
будет.
— Развяжите ее. — Сквозь смех попросил Филиппос Ионаса. — Чем
раньше поймет, зачем она здесь, тем лучше.
Ионас снял наручники. Второй страховал его, держа электрошокер в
вытянутой руке. Чего-то Полина не знала о себе. Почему с ней
обращаются, как с диким зверем? Ведь у нее ни разу не получилось
активировать физические сверхспособности, кроме того случая во
время бегства в лесу. Но тогда это было следствием высокого
содержания кислорода в крови. Даже в том состоянии она могла только
убежать, но никак не сладить с тремя взрослыми мужиками. Может
быть, Блохин что-то наплел им, надеясь, что те не рискнут похитить
ее?