Во время первой русской революции его близость к заключенным и симпатии к ним послужили поводом для его ареста во время подавления карательной экспедицией революционной Читинской республики. Вскоре после этого он вынужден уехать на другой конец империи, на украинскую Волынь, в ведение знакомого ему по Алтайской миссии епископа Амвросия (Гудко). И там он не терпит архиерейской неправды и переходит в другую епархию. Первую мировую иеромонах Спиридон встречает в Одессе. В первые же ее дни он говорит резкую проповедь против войны, против убийства христианами друг друга – и вскоре после этого отправляется полковым священником на фронт.
Именно на фронте, среди неимоверного страдания и горя, поражающих его своей бессмысленностью, он переживает откровение, переворачивающее его жизнь. Вид немецких самолетов с нарисованными крестами, несущих смерть мирным людям (они бомбили колонну беженцев), внезапно поражает мыслью: если животворящий Крест Христов несет смерть, то христианство в человеческой истории потерпело поражение. Там, где в ожесточении и ярости христиане убивают христиан, не может идти и речи о стремлении к Небесному Царю. Нет оправдания тем, кто призывает благословение Божие на этот ничем не оправданный ужас войны ради непонятных целей. Скоро грянет возмездие всем, кто причастен этому обману, – к таким людям о. Спиридон, конечно, относит и себя. Этот переворот вынуждает его в растерянности искать выхода, отчаянно пытаться понять: что в эти дни должен делать христианин и священник? А тем временем неумолимо истекает отпущенный Российской империи срок, и вот уже везде: в войсках, в тылу, в умах людей – рушатся еще недавно казавшиеся неколебимыми устои, и лава безумия, гнева и смерти течет от фронтов в Россию. Течет огромная людская масса – измученная, озлобленная, потерявшая всякое уважение к жизни, лихо распевающая «Яблочко» и сквозь прищуренные в ненависти глаза глядящая на «буржуев».
Один из тех, кто, по цветаевскому определению, наделен «безмерностью в мире мер»[2], о. Спиридон не может найти для себя никакого «умеренного», разумного варианта жизни и служения. Как жить по правде Христовой – тоже не знает. Неожиданно выход и новый путь открывает ему его новый знакомый, киевский профессорбогослов Василий Ильич Экземплярский. Отец Спиридон познакомился с ним незадолго до революции, и в смутные дни распада Экземплярский призывает его возглавить только что образованное в Киеве церковное братство Иисуса Сладчайшего. Для деятельного, бурлящего энергией о. Спиридона это оказывается местом обретения нового, подлинного, искреннего служения. Предметом его заботы и попечения становятся городские бедняки, нищие, пролетарии, разбегающиеся с фронтов солдаты. Неустанно и самоотверженно он служит, проповедует, беседует, организовывает благотворительные столовые и кружки для просвещения бедняков. В кратчайшее время он становится героем и кумиром киевской бедноты, его обожают и упоенно слушают его призывы о возвращении христианской жизни ко Христу.