Лёха крутил головой по сторонам,
разглядывая пейзаж. Под крыльями самолёта мелькали поля,
виноградники и редкие деревушки, утопающие в зелени. Вдалеке
темнела линия гор, а впереди блестела полоска реки. Здесь, в
воздухе, время словно останавливалось, и Лёха чувствовал, как его
охватывает то самое чувство безмятежности, которого ему так не
хватало.
За спиной Кузьмича грозно торчал в
небо французский пулемёт, недавно «позаимствованный» с
приснопамятного «Протеза».
Павел Рычагов, увидев Лёху рядом с
этим девайсом, обрадовался и сказал:
— А! Вот теперь понятно кто пулемёту
ножки придел, а то испанцы ищут, куда же это пулемёт ушёл!
Местные умельцы быстро сварганили под
него раму, и теперь маленький самолетик мог, как пошутил Лёха,
«громко пукнуть в сторону нападающих». Правда, реальная
боеспособность этой конструкции была сомнительной, но сам факт
наличия вооружения придавал хоть какое-то чувство безопасности. С
пулеметом в задней кабине, ощущение собственной важности у Кузьмича
стало возрастать в геометрической прогрессии.
Путешествие в Мадрид по поручению
Кузнецова получилось спонтанным и обросло поручениями, как снежный
ком. Каждый знакомый, узнав о предстоящем вылете, спешил что-нибудь
передать или попросить что-то привезти. В итоге Лёха с Кузьмичом
оказались завалены передачами так, что казалось, они буквально
сидят на мешках.
- Кузьмич! Как ты понимаешь,
должность Деда Мороза уже занята мною, так что тебе осталась только
роль Снегурочки! – подколол штурмана Лёха, - Сбривай усищи! А то
детишки бояться будут!
- Я буду тогда оленем Рудольфом! – не
остался в долгу нахватавшийся подколок у Лёхи Кузьмич, - главное
что бы рога не отросли.
Кузьмич завел список на нескольких
листах, в котором важно делал отметки кому и чего. Маленький
самолёт был загружен по самые уши, вернее, по самые крылья — от
носа до хвоста забит мешочками, ящичками и свёртками.
Каждое движение , особенно в задней
кабине, теперь давалось с трудом. Лёха всё это обилие посылок в
шутку называл «гуманитарной миссией».
После взлёта Лёхе не терпелось
проверить, как управляется этот самолётик, поэтому он крутанул пару
крутых разворотов с приличными кренами и под конец выдал
ранверсман. Лётчик почувствовал, как «Моль» послушно реагирует на
его действия, но тут из задней кабины донёсся слегка придушенный
переговорной трубой голос Кузьмича: