Майор медленно наливался краской. Явно был не глупым человеком и
если бы хотел, мог мои слова принять за оскорбление, бросить вызов.
Но нет. Тот половинки удостоверения сложил в конверт и, заклеив,
расписался на клапане.
- Государь будет в гневе, – посетовал майор и посмотрел долгим
взглядом мне в глаза. – Я не обиделся на Ваши слова, князь, потому
что среди офицеров много таких, о ком Вы сейчас упомянули. Но есть
и другие. И их большинство. Тех, кто считает за честь служить
Императору.
- Не буду спорить, господин майор. Но одно дело было служить
Императору по крови и другое – избранному по факту даже не
всенародно, а Парламентом. Хотя сам я далёк от политики и не имею
ни малейших претензий к нынешнему Государю. Главное, что бы ОН ко
мне не имел претензий, хотя точек соприкосновения у нас вроде как и
нет.
Майор сокрушённо покачал головой и, отдав честь, покинул кабинет
и вскоре за ним закрыли дверь. Сегодня в квартире присутствовали
обе сестры, но мне они не докучали, а, главное, не отвлекали от
дел.
Только после обеда Наталья спросила, могу ли я выделить полчаса
времени, что бы принять её отца. Раскрыть тему предстоящего
разговора она не могла. Сказала, что не в курсе вопроса, но я
понял, что девушка лукавит. Что мог сказать точно, вопрос о деньгах
и аренде подниматься не будет – здесь, в этой Руси, между
малознакомыми людьми существовал некий моральный и этический порог
дозволенности в общении. И генерал, хоть и отставник, с протянутой
рукой точно не придёт. Здесь офицеры ещё не забыли что значит слово
«честь». Полчаса ничего не решают, поэтому согласился и, назначив
время встречи, ушёл в кабинет.
- - -
Разговор с Петром Алексеевичем продлился почти два часа. Я
накануне ещё догадался, что это не тот генерал, которых ежедневно
можно видеть по телевизору. Поначалу он пытался меня раскрутить,
выворачивая разговор так, что бы большей частью я говорил, но
увидев на моём лице улыбку, мужчина чертыхнулся и рассмеялся,
осознав, что все его наводящие вопросы остались без ответа там, где
я на них не желал отвечать. Договорились не играть в кошки мышки, а
говорить начистоту. То, что предложил отставник, меня вначале не
заинтересовало. Вот, спрашивается, зачем обучаться способам ухода
от наружного наблюдения или, к примеру, навыкам гримирования? Почти
под самый конец разговора мне был задан вопрос в лоб. Точнее два
вопроса, на которые пришлось хоть и уклончиво, но ответить.