- Ваше Величество, – я обернулся, продолжая застёгивать рубашку.
– Вы считаете, что в Летнем Саду, разбитом самим Петром,
основателем города, теннисным кортам самое место? Что, в городе не
нашлось более подходящего? Лучше бы эти деньги потратили на
реставрацию скульптур, а то, пока сюда шёл, взгляд отводил,
насколько всё здесь неухожено.
- Вы, Александр Николаевич, в самом деле считаете, что Сад
находится в запустении?
- А Вы, Александр Валентинович, считаете, что нынешним
состоянием скульптур в Летнем Саду можно гордиться? Это ведь не
частный двор, одна из визитных карточек столицы Руси, по которой и
судят о состоянии дел… в этой стране.
- Вы не сказали в НАШЕЙ стране.
- Я стараюсь контролировать свою речь, Государь.
Император скривил губы и, развернувшись, не проронив более ни
слова, удалился в сопровождении многочисленной свиты и охраны.
- Ты с ума сошёл? – когда вокруг нас словно по приказу,
образовалось пустое пространство, на меня наскочила Ольга. – Не
забыл, с кем разговариваешь? Корты – это ЕГО придумка. Сам здесь
два раза в неделю занимается.
- Повторю, что сказал минуту назад – я контролирую свои слова. И
Вам, Ольга Сератовна, тоже пора бы заняться тем же самым. Не стоит
публично нарушать устоявшиеся рамки приличий.
- Извините, Александр Николаевич. Более не повторится. – Ольга,
услышав мой холодный тон, побледнела.
- Надеюсь, хотя слышу это уже не в первый раз, а сейчас давайте
домой, если Вам, конечно, со мной по пути.
Фраза прозвучала более чем двусмысленно, но сегодня во мне
что-то сломалось. Надоело притворяться, подстраиваться и всем
угождать. Не нравится быть рядом – где выход все знают. Силой
держать никого не буду.
Оглянулся, что бы поблагодарить представителей Итала, но те как
внезапно появились из воздуха, так же внезапно и исчезли.
Домой приехали все вместе, но через полчаса я остался один. Даже
Алевтина, которая к моему удивлению уже во всех подробностях знала
что произошло, приготовив обед, нашла предлог и покинула
квартиру.
Пообедал в полном одиночестве и, убрав за собой, сначала залез в
ванну, а потом лёг в кровать. Сегодня чувствовал в себе полное
моральное опустошение. О занятиях и речи не шло, поэтому, проспав
пару часов, оделся и пошёл бродить по городу. Ближе к вечеру, решив
себе устроить маленький праздник, зашёл в первый попавшийся
ресторан и поужинал, а когда надоело сидеть и смотреть в окно,
вновь отправился бродить. Только почувствовав, что от усталости
стали гудеть ноги, вернулся домой. Ради интереса заглянул на кухню,
но ужина там не обнаружил.