– А вам не смутило, Илья Андреевич, – прищурился Родников, – что
Мечников с такой храбростью пошёл на бой с тварью? Первым вышел
против этого лешего! Очевидно, что он специально это спланировал.
Создал некротического лешего, распространил мор, а затем сам же его
одолел, чтобы получить крупную сумму денег.
– Не тебе, скотина трусливая, об этом говорить, – прорычал
Синицын, ткнув пальцем в грудь Родникова. – Ты тоже получил эти
деньги, хотя сам едва ли принял участие в схватке. Камешек кинул в
монстра – какое достижение!
– Прекратите оба! – взревел Кораблёв. – Мне самому не хочется
принимать этот факт, Илья Андреевич. Но Мечников – некромант. И нам
придётся доложить о нём.
***
Моё кольцо вспыхнуло. Красный камень завибрировал, сообщив мне,
что печать огня сработала. Осталось лишь узнать, где находился
Сухоруков. Где-то неподалёку от его дымящегося пепла должен быть
Серёжа.
– Алексей, смотри! – воскликнул Олег. – Морг! Из него дым
валит!
Я перевёл взгляд на здание морга. Из его окон валил дым. Точно,
а ведь Кораблёв упоминал, что Сухоруков не явился на работу и
забрал с собой ключи от морга. Видимо, на самом деле он заперся
внутри него. И ребёнка всё это время держал там.
– Скорее! Внутрь! – крикнул я дяде. – Серёжа может быть там.
До чего же я удивился, когда обнаружил, что Олег рванул к моргу
быстрее, чем я. Сначала я решил, что дело в моей лихорадке – из-за
неё мои движения замедлились. Но нет. Дядя бежал, игнорируя свою
больную ногу.
Списывать на выброс адреналина точно больше не получится. С ним
что-то не так. Он словно принял огромную дозу обезболивающих.
Однако противовоспалительный порошок я ношу с собой. К нему него
доступа не было. Неужели он…
– Быстрее, чёрт подери! – прорычал Олег и вынес своей
окаменевшей ногой дверь морга.
Я влетел в здание вслед за ним. Полноценного пожара, как
выяснилось, не произошло. Дым валил из секционного зала. Вот только
его источником было вовсе не горящее тело Сухорукова.
На полу между столами лежала обуглившиеся кости. Лучевая,
локтевая и прилегающая к ним кисть.
Та самая рука патологоанатома, на которой ранее была огненная
печать.
– Получил ублюдок! – обрадовался Олег. – Ничего кроме его
ручонки жалкой не осталось!
– Нет, дядь, – помотал головой я. – Сухоруков жив.
– Как это – жив? – не понял Олег. – Вот же его останки!