- Не спешите радоваться, молодой
человек, - Ипатов опустился обратно в кресло, положил бумаги на
стол и пододвинул их мне. – Поместье ваше в упадке, деревни
заброшены, а особняк частично разрушен взрывом.
- Уважаемый…
- Илья Ильич, - пришел мне на помощь
душеприказчик.
- Уважаемый Илья Ильич, я рос в
деревне, и моя мать не торопилась знакомить меня ни с
родственниками, ни с историей моего рода по отцовской линии.
Поэтому могли бы вы немного просветить меня относительно этого
вопроса.
- Дело в том, что я состоял на службе
у вашего батюшки лишь последние пять лет, поэтому не знаком
досконально с историей, но кое-что рассказать могу, - ответил
Ипатов, откидываясь в кресле и складывая руки на животе.
И он мне рассказал. Рассказал о том,
что на самом деле главой рода Никольских был не Александр, а
Николай – его старший брат. Он был военным, ученым и пользовался
расположением императорского дома. Но его истинной страстью была
наука и магия, которым он и посвятил жизнь, выйдя в отставку.
Какие-то исследования Николая Никольского вызвали недовольство
престола, в результате чего он оказался в опале, а четыре года
назад и вовсе погиб, по слухам, во время взрыва в домашней
лаборатории в том самом особняке. После этих драматических событий
главой рода стал Александр, человек ветреный и бесшабашный. Его
легкомысленный нрав привел фамилию к окончательному упадку. Однако
ему хватило сознания и ответственности найти опекуна для своего
незаконнорожденного отпрыска после смерти матери. Сам граф
Никольский скончался при таинственных обстоятельствах в своем
поместье две недели назад. То есть, примерно в день Тимохиного
совершеннолетия. Вот почему перестали поступать деньги.
- Печально, - протянул я, слушая
рассказ душеприказчика и в третий раз перечитывая завещание.
- Мой вам совет, продайте все это и
купите квартирку где-нибудь рядом со столицей. Не нужен вам такой
бесполезный груз, - сказал Ипатов совершенно искренним тоном.
- Я подумаю, Илья Ильич. А пока, могу
ли я получить причитающуюся мне наличность, а также документы на
дома и земли.
- Да, конечно, - вздохнул он, и вновь
полез в шкаф.
Я вышел от Ипатова с увесистой папкой
подмышкой.
- Игнат, - окликнул я гувернера.
Тот обернулся и вопросительно
посмотрел на меня.
- Как я уже говорил, ты больше не мой
опекун. Но я был бы рад, если бы ты остался у меня на службе.