- Я-то Юрий Винокуров. А вот ты
кто?
- Граф Тимофей Александрович
Никольский, - без запинки отрекомендовался я.
Даже самому понравилось, как
прозвучало. Ну а что, получил титул – чего прятаться-то.
Лысый хмыкнул и прищурился.
- Граф, значит… Да, Ипатов,
душеприказчик, подтвердил. Мои ребята поговорили с ним, как только
тебя забрали.
- Что с Ильей Ильичем? – я не то,
чтобы переживал за участь Ипатова, но он мог еще пригодиться.
- Не бойся, живой. Даже целый. Потому
что труслив, как девка. Сразу все рассказал, как только моих ребят
увидел. А это кто? – он указал подбородком в сторону Игната.
- Гувернер мой, Игнат.
- Это он научил тебя так кулаками
махать? – оскалился Винокуров.
Кажется, я начинал догадываться,
какие события привлекли внимание Юрия Винокурова ко мне. Только вот
какую сторону в конфликте, случившемся пару часов назад, он
занимал? Я оказал ему добрую услугу или сорвал коварный план?
- Нет, это я сам, - без ложной
скромности ответил я.
Игнат только пожал плечами.
Интересно, как он сам для себя объяснил перемены в своем
воспитаннике. Перемены-то были разительные.
Винокуров усмехнулся.
- Видишь ли, граф. Уж прости, что на
«ты». Я из простых, к церемониям не приучен. Ты дочь мою спас.
Единственную, любимую…- на этих словах Василий протяжно вздохнул и
покосился в сторону приоткрытой двери. - За что тебе искренняя моя
благодарность. Теперь вроде как я в долгу перед тобой. Поэтому
можешь просить вознаграждения.
Кажется, я услышал облегченный выдох
Игната. Уже представляя, с какой радостью мой гувернер увезет меня
как можно дальше на выпрошенные у Винокурова деньги, я спросил.
- Я понимаю, что сейчас лезу не в
свое дело. Но коли уж я оказался замешан в некоторых событиях,
касающихся ваших дел, скажите, почему хотели похитить вашу дочь и
кто за мной теперь может прийти?
На этот раз вздох гувернера носил
обреченный оттенок. Да, такой исход дела был весьма вероятен.
Однажды уже хотел тихо уйти – не дали. Мне нужно знать, кому я
перешел дорогу, чтобы быть готовым. Вот Юрий Иванович же нашел
меня, значит и другой стороне ничего не стоит это сделать.
Между тем Винокуров молчал, не
торопясь удовлетворять мое любопытство. Его можно было понять.
Является какой-то мелкий наглец и требует вывернуть всю
подноготную.
Он еще несколько мгновений смотрел на
меня в упор, потом поскреб лысину, кивнул и произнес: