Одежда оказалась местами порвана и висела клочьями. Рубаха
лишилась левого рукава, а штаны при неторопливых шагах напоминали
пораженные картечью паруса. Разве что широкий кожаный пояс остался
неизменным, пережив все невзгоды.
Я ожидал увидеть нечто вроде зомби, которых показывают в
фильмах. Даже думал, что волот будет бегать за мной с противными
звуками, вытянув руки. Ну, чтобы откусить кусочек или сожрать мозги
(хотя был риск, что он мог их и не обнаружить). Наверное, всему
виной масс-медиа, которые пичкали меня с детства всяким дерьмом.
Нет, есть же обычные нормальные мертвецы.
Что волот относился к последним, я не сомневался. Не могу
сказать почему. Да, глаза не горят зеленым пламенем, он не славит
Нер’зула и вообще выглядит вполне как нечисть. Было всего лишь два
нюанса. Первый – я не чувствовал в нем хиста. Нет, великан оказался
заполнен силой. Только создавалось ощущение, что она заемная,
чужая. В какой-то мере он был похож на Алену, потому что
собственного промысла в нем не оказалось.
А второй… Вот не двигаются так живые. Каждый шаг, каждый взмах
руки, поворот головы этого согбенного гиганта был неестественным.
Будто кто-то его долго изощренно пытал, заставляя отказаться от
собственного «я», пока наконец личность брата Коловрата не
перестала существовать. Это оказалась невероятно сильная и темная
магия, к которой я даже не желал соприкасаться. Но был
вынужден.
–Градислав, – протянул я, стараясь двигаться как можно
медленнее. Нам же не надо, чтобы волот решил, что я собираюсь
напасть? – Я пришел с миром. От твоего брата.
Ноль внимания. Нет, я знал, что великаны крутые перцы и на слезы
счастья об упоминании родственника не рассчитывал. Однако можно
было проявить хоть какую-то эмоцию.
Нет, волот шевельнулся, только мне это не понравилось.
Заскрипели обломанные желтые ногти, касаясь друг друга. Великан
ухватил поудобнее дубину и двинулся ко мне.
Вот ведь! Я торопливо вытащил Ярый Рог, набрал побольше воздуха
и дунул, что было сил.
Казалось, что задрожал весь лабиринт, наполняясь чудовищным
ревом. А еще я понял, почему Рог зовется ярым. Вместе с оглушающим
звуком грудь обожгло чем-то приятным.
Меня никогда нельзя было назвать храбрым человеком. Нет, я не
давал заднюю, когда того требовали обстоятельства. Но при этом
всегда подрагивали коленки, плескался адреналинчик в крови, да и
неприятно кололо возле сердца. Теперь я вдруг ощутил, что мне все
по плечу. И даже если этот громадный идиот не остановится, я
попросту уничтожу его.