И вот сейчас просто так, на пороге. После краткого объявления секретаршей:
- Богдан Романович, там Дмитрий Ярославцев... без записи, но просится. Ну который на Центральном «Политические вертикали» ведет.
- Ярославцев? – удивленно переспросил Богдан и уже через минуту поднимался из кресла навстречу другу детства, протягивая руку. – Ты как здесь?
Дима охотно и горячо ответил на этот жест энергичным рукопожатием и широкой улыбкой, значившей буквально: «сколько лет, сколько зим!». Похлопал Моджеевского по плечу, а потом демонстративно осмотрелся. В нем теперь фирменным было все. От прически, парфюма и одежды до тех самых зубов, которые он демонстрировал Богдану, приветственно скалясь. Даже вихор надо лбом, от которого сходили с ума девчонки в их школе, куда-то подевался как несоответствующий образу успешного телевизионщика. И почти ничего не выдавало в нем единственного внука исторички, впихнутого в их класс исключительно заслугами его бабушки. Просто так в гимназию, которую они оба закончили, простые смертные не попадали. И уж тем более, ничего не выдавало в нем потерянного и взъерошенного сироту, лишившегося обоих родителей в пятилетнем возрасте, которым он был по факту, когда они познакомились и стали приятелями.
Нет, сейчас в нем на первый взгляд – с лихвой было лоска, манер и умения себя подать.
- Да по случаю, Богдан Романович, по случаю! – легко отмахнулся Ярославцев и раскинул руки в стороны: - Вот это ты устроился, конечно. Красота!
- Я слышал, ты тоже не прозябаешь, - хохотнул Моджеевский и попросил принести им кофе. – Давай рассказывай, с чем пожаловал.
- Не прозябаю, но у нас на Центральном таких офисов нет, - заявил Ярославцев, устраиваясь в кресле напротив Богдана. Голова его повернулась в сторону окна, и он присвистнул: - И видов таких тоже нет. По-боХатому, по-боХатому. В общем, я сюда к бабке приехал, давно просила. Но раз уж выбрался, решил тебя повидать. А то уже стыдно. Ты еще когда вернулся, и все не до того.
Последняя их встреча случилась и правда давно. Лет семь назад, когда Ярославцев приехал в Лондон на какую-то двухнедельную стажировку. И написал Моджеевскому, что неплохо бы пропустить где-нибудь по рюмашке. Школьные связи прочностью не отличаются, но они с Димкой и правда были когда-то закадычными приятелями, потому причины отказаться Богдан не нашел. На том и все. Потом они постепенно исчезли с горизонта друг друга.