Моя первая победа случилась спустя недели две, когда он выслушал от меня тонну аргументов, доказывающих мою точку зрения, спокойно сказал:
- Хорошо. Будь по-вашему.
Я открыла рот и впервые растерялась. На что Медведь хищно улыбнулся, считая мою реакцию вновь своей победой. Я стиснула зубы, вновь натянув на свое лицо безразличное выражение. С ним так сложно, порой до трясучки, но и интересно.
А сегодня случилось настоящее чудо - он утвердил мой план, который я готовила и исправляла уже два месяца как. Я радовалась этому, как ребёнок. Шла по коридору и широко улыбалась, чем заслужила ни один комплимент от коллег.
Одновременно со всем этим, он восхищал меня тем, что разбирается во всех аспектах: он знает бухгалтерию не только на уровне цифр, понимает в системе менеджмента, снабжения, да, пожалуй, всего, что требуется для процветания фирмы. Несмотря на всю его строгость к сотрудникам, ему удалось решить множество вопросов за столь короткий срок. Он восхищал меня, как опытный руководитель. Он был справедлив, если не обращать внимания на его бестактность и грубость в некоторых моментах.
За все время Медведь не делал никаких поползновений в мою сторону (почти никаких), чем меня радовал и огорчал одновременно. Мне очень хотелось повторить то, что произошло тогда в баре… Конечно, я никогда не лягу в постель со своим начальником. Для меня это - табу. Потому что мой отец изменял маме с женщиной с работы. Так получилось, что я, будучи еще подростком, об этом узнала. Я так стала его ненавидеть, всех женщин, которые спят с женатыми мужчинами, а еще тех, кто имеет интимные отношения на работе, что для меня – это дело больше, чем просто принципа. Но мечтать-то никто не запретит? Он мне подарил лучшую ночь в моей жизни и самый яркий оргазм, вернее оргазмы… Поэтому как бы я не хотела, порой, обращая внимание на его большие пальцы, четкие, чуть грубые черты лица, темно-карие глаза, хищную улыбку, меня скручивало от желания, которое я давила в себе, как могла.
Когда мы провожали на пенсию предыдущего директора (три недели назад), Медведь толкал речь, а позже сидел за столом с замом и своей помощницей, у которой был такой затравленный вид, что мне стало ее жалко. Я встала из-за своего стола, где сидели одни девушки, и уверенным шагом подошла к ним.