Я не понимал, что происходит, однако это было так реально и ярко, что я не мог это игнорировать. Тогда я встал, подошел к двери и закрыл ее. Потом я взял стул и сел рядом с Гарри.
– Гарри, у тебя есть личная проблема, о которой мы должны поговорить? – спросил я.
– Нет! Все в порядке, – сказал он. По его внезапной нервозности было ясно, что он врал.
Тогда мой фильм включился снова. Я решил поставить вопрос ребром:
– Вчера ты пытался покончить с собой?
Гарри побледнел и заплакал. Я дал ему время выплакаться.
– Как Вы узнали? – наконец спросил он. – Это Роза позвонила Вам?
– Нет, Роза не звонила. Как я узнал – не важно. Важно то, что… – я не смог договорить, потому что в моей голове начался еще один фильм.
В нем показывалось, как Гарри берет пистолет, чтобы в следующее воскресенье совершить еще одну попытку самоубийства, на этот раз успешную. У него был план, которому никто не мог помешать.
Я договорил:
– …то, что в следующее воскресенье ты не доведешь свой план до конца.
– О, Боже! Откуда Вы это знаете? – он начал дрожать и снова плакать.
Когда он успокоился, я начал говорить слова, которые шли через меня. Я мог ощущать, как в мою голову входила информация. Затем я как бы обрабатывал ее и преобразовывал в слова.
– Гарри, я знаю, ты чувствуешь сильную боль и хочешь умереть. Это твоя жизнь, и ты можешь выбрать смерть, если хочешь. Ты имеешь на это право. Но у тебя также есть и другое право. Это право жить, и ты никогда до конца не осознавал его. Я заключу соглашение с тобой, если ты заключишь его со мной. Дай мне две недели твоей жизни. Не убивай себя в течение двух недель. В это время позволь мне определить тебя на специальную психотерапевтическую программу. Кроме того, я хочу, чтобы каждый день ты приходил в мой кабинет от одного до трех раз, и мы будем беседовать. Если по прошествии двух недель ты все еще будешь хотеть убить себя, то вперед. Я обещаю никому не говорить и не пытаться остановить тебя. Я не прошу многого. Ты страдал от этой боли в течение сорока лет. Ты можешь потерпеть еще пару недель.
– Вы не расскажете?
– Я обещаю.
– Хорошо. Я дам Вам эти две недели, – сказал он.
Я незамедлительно отвел Гарри к врачу, который начал проводить с ним терапевтическую программу.
Когда я вернулся в свой кабинет, то задался вопросом, о чем мне беседовать с Гарри, когда он будет приходить ко мне? Все, что я сказал ему, было просто бессмысленным повторением слов, которые я брал из какого-то информационного источника знания.