Она же теперь не могла не думать о тех людях, от доброты или черствости которых он так всецело зависел.
– Сеня, – сказала она ему, – если ты бродяжничаешь не по нужде, а по глупости, если есть у тебя где-то родные или хотя бы терпимое пристанище, послушай, дружок, вернись туда. Либо постарайся пристроиться в Тагиле. Понимаешь, в твоем состоянии опасно бродить ничейным, пропадешь ни за грош.
– Не-е-е, я сейчас же, как приеду, пойду к Галине Гавриловне, она мне поможет, она из наших мест, очень добрая!
– Ладно… Да почему ты шапочку не снимаешь?
– Еще потеряю… Да и так красивше, правда?
Медленно шла Лариса назад, все чудился ей в прохладном предвесеннем воздухе тошнотворный запах грязного тряпья. Брезгливость, жалость и еще какое-то незнакомое ранее чувство несочетаемо мучили душу. Хотелось заплакать.
С противоположной стороны улицы ей призывно замахала руками Рая, далеко приметная в своей белой дубленочке, подлетала с вопросом:
– Ну что, куда вы это чучело дели?
– Купила билет, посадила на поезд.
– Ой, надо было сразу с утра по рваному собрать и выпроводить его! Целый день маялись, такую вонь терпели! И чего он вам дался, страсть такая!
На Раю было смотреть еще горше, чем на Сеню.
В размягченном состоянии папаня говорил дочке: «Помни, дурочка, покорное теляти две мати сосет! Умей приладиться и к людям, и к обстоятельствам, тогда и будет тебе счастье!».
А Лида и не была дурочкой, очень быстро усвоила уроки папани, и к тому же поняла, что два горошка на одну ложку – вовсе не излишество, а при сноровке можно не только на двух, но и на трех стульях усидеть! Не только поучения отца, но и сама жизнь побуждала её самостоятельно выгребать в бурных штормах. Родители, осевшие в маленьком городке, не имели особых возможностей обеспечить будущее дочери. Спасибо, что в студенчестве переводами помогали, смогла выучиться.
Понятно, что педагогический институт давал ей самую массовую профессию, и по распределению светила ей опять же провинциальная глубинка. Лидка это вовремя сообразила, перевелась на заочный и вскоре получила свободный диплом. Ловко пристроилась в областном центре в школу рабочей молодежи. А потом все же поймала за хвост свою жар-птицу!
Ну да, не сразу, так ведь и не бывает… После неудачного замужества осталась одна с маленькой дочкой на руках. Но на дворе – двадцатый век, не какое-то там суровое средневековье, можно еще молодой прытью насладиться! На каникулы родители брали внучку к себе, а молодая математичка прыгала по курортам, загорала, плавала, заводила знакомства. Данные у нее были завидные: и глаза с прозеленью и ведьмачей искрой, и ноги от ушей… А отпускникам чего еще надо, сразу из любой тусовки Лидку выделяли.