– Лошадь редкая, – ответил конюший. – Всё время забрать порываются. Быстрая она. Заморские скакуны у ней в предках. Но, сам видишь, много веса ей не поднять. Да и не любит она никого. Сбрасывает.
– Как же она в армии оказалась, такая неказистая?! – заинтересовался Борис.
– Трофей! Говорят, лорд имперский на ней в бой поехал. Ехал бодренько, быстро, намного вперёд от своих вырвался. А наши оборотни аккурат перед ним и обратились. Всем полком! С тех пор лошадь никого к себе и не подпускает. И оборотней боится, как огня.
– Ну вот! Слышала? – окликнул меня Борис. – Нельзя нам её брать. Как я рядом с ней обращаться буду?
– А я с ней поговорю. Объясню, что ты не настоящий мишка, – ответила я, по-прежнему почёсывая «беляночке» морду.
– Ага. Игрушечный! Всё! Прекращай! Гнедую берём!
Я топнула ногой.
– Белую!
– Гнедую!
– Белую! Или ты едешь воевать один!
* * *
Вскоре мы выехали из столицы и направились к границе королевства. Борис пешком, я на изумительно изящной лошадке, которую назвала Беляночкой, как бы её не звали на самом деле.
Истинного имени лошади никто не знал. Её прежний владелец погиб в первом же бою, а в конюшне так и вовсе ей дали абсолютно неподходящее такой умнице обидное прозвище.
Когда Борис впервые его услышал, так смеялся, что я думала, крыша свалится нам на головы. В конюшне, услышав мою угрозу отправить его на войну одного – а его бы одного не выпустили и за городские ворота, – Борис побагровел от злости. Он уже набрал в лёгкие воздуха, чтобы в очередной раз отругать меня, но от взрыва ругани меня спас конюший.
– Зачем вам эта дурочка? – спросил он.
Мы с Борисом одновременно повернули к нему головы. Кого это он дурочкой назвал?!
Конюший указал на лошадь в стойле и пояснил:
– Лошадь эта – Дурочка. Никого не подпускает, кусается. Матвея, помощника моего, даже лягнула. Знатно он тогда о стену приложился… Ну и назвали мы её Дурочка. Так она дурочка как и есть!
И тут Борис громко захохотал. А Беляночка заржала от обиды. Пришлось погладить её по морде, чтобы успокоить.
– Дурочка?! Дурочка, говоришь?! – переспрашивал Борис, хохоча, а когда просмеялся, махнул на меня и на лошадь рукой. – Тебе подходит! Забираем!
– Жаль, что в конюшне нет коня с именем: Упрямый хитрый наглый солдафон! Тебе бы подошло!
– Да что ты… – начал Борис.