У меня же в голове сложился некий образ действий, который
заставит притихнуть всю шушеру, не план, конечно, для школы строить
сложный план даже как-то унизительно.
Отбив ее руку в сторону обратным движением зарядил ей пощечину
рукой, тыльной стороной не стал лупить, это уже чересчур. Тем не
менее пощечина вышла достаточно сильной чтобы она схватилась за
пострадавшую щеку. Не останавливаясь шлепнул по правой щеке, Милтон
прикрыла теперь обе щеки в прострации глядя на меня, похоже не
умеет принимать удар или просто не ожидала такого отпора.
— Милтон, ты самая большая курица в этом курятнике, не потому
что самая сильная, а потому что мне похер на это, понимаешь? —
Склонился к ней под ошалевший взгляд окружающих.
— Тебе конец, ублюдок! — Отпустила она щеки и зарычала в попытке
реабилитироваться в глазах окружающих.
Третья оплеуха теперь по губам заставила вскрикнуть и схватиться
за губы.
— Слушайте сюда, есть проблемы? После школы к вашим услугам, —
Обратился ко всем окружающим.
В гробовой тишине пошел сквозь расступающуюся толпу. Ну да,
жестко вышло, особенно для пострадавшей, но лучше один раз
расставить все по своим местам, чем терпеть нападки. Да и будут еще
прецеденты, куда от этого деться.
В три часа уроки кончились, на крыльце оказались практически
одновременно с близняшками. Валери кивнула сдержано, Агата нехотя
тоже кивнула и прошли обе мимо.
Какого черта вообще? Им то я что сделал?
Глухое раздражение поднялось внутри на все эти недоговорки,
нельзя что-ли прямо сказать что не так?
Близняшки заскочили в машину к Джону, я махнул рукой и прошел
мимо, нет у меня желания ехать “домой”, вечером вернусь нормально
будет.
— Подвезти? — Притормозил Джон, догнав на авто. Я отрицательно
покачал головой.
— Нет, Джон, спасибо, сам доберусь.
— Дома не позже 8 чтобы был, — Оставил он за собой последнее
слово.
До меня как до жирафа стало доходить почему отношения с
родственниками сыпятся в буквальном смысле слова, превращаются в
прах. Все дело во мне, и именно Милтон показала мне в чем именно
причина. Все на поверхности на самом деле.
Воспитанный в другой парадигме, у меня и характер другой, и
мировоззрение, что отражается и на поступки.
Глядя на Джона могу предположить что бывший Максвелл копировал
матрицу поведения именно с него и был ведомым в полном смысле
слова. И тут появился я, с совершенно другим характером и
неожиданно имею собственное мнение, которое готов отстаивать.
Вначале не придали этому значения, стараясь общаться как и раньше с
прежним Максвеллом.