За окном залилась громким лаем собака, послышались всхрапы лошадей и скорый перестук копыт. Бабушка Ружа затихла.
— Не друзья это к нам пожаловали, — прищурившись и хмуро сведя к носу брови, проворчал домовой, когда в проеме вновь появилась Ружена. Та молча кивнула ему и повернулась к девочке.
— Опосля в баньку сходим. На вот пока тебе, не терпи, — проговорила женщина, ставя перед постелью ночной горшок. — Ты не пугайся, дитя. Сиди да помалкивай. Даже если эти гости по твою душу, так уедут они, несолоно хлебавши, — спокойно сказала она и потянулась к державшему полог крючку.
Через мгновение тяжелая ткань опустилась, вновь погружая комнатку в темноту, и лишь слабая полоска света не давала полностью потерять возможность что-то видеть.
В нужник вдруг резко расхотелось. Девочку сковал леденящий душу страх. Ее нашли? Что же тогда стало с мамой? Почему она до сих пор не пришла? Неужели они с отцом все же… Погибли?.. «Нет, этого не может быть!» — мысленно запротестовала малышка. Горло сдавило, из глаз ручьем потекли слезы. Она с трудом сдерживала рыдания и всхлипы, понимая, что нужно сидеть тихо и, как было наказано, не выдавать своего присутствия.
— Я ненадолго уйду, деточка. Ты уж не пужайся тут, помни, что Руженька сказала, — проскрипел Добролюб и растворился в воздухе.
Во дворе тем временем раздались грубые мужские голоса. Они быстро переговаривались между собой, временами заглушаемые пофыркивающими лошадьми. Кто-то громко отдавал приказы. Спустя несколько секунд девочка услышала глухой стук в дверь.
— Ась? Хто это тама? Иду-иду, — раздался голос Ружены, ставший как-то вдруг по-старчески глухим и скрипучим.
Леона услышала шаркающие шаги и звук с трудом открывающейся тяжелой двери, потом снова шаги, уже тихие, и снова скрип дверей где-то в отдалении.
— Здравия тебе, матушка. — Донесся до девочки хриплый мужской баритон, и по ее спине пробежал противный холодок — голос был ей знаком. — Дочка у меня недалече как вчера пропала. Осерчала на меня, убегла да в лесу заплутала, видать. Может видела ее? Умилой звать. Волосы у ней светлые, русые. На вид — годов восьми. Да ростком немногим меньше двух аршин[6]. Подсоби уж, матушка, всю ночь ее искал, не дай-то Боги волкам попалась.
Леона чуть не задохнулась от возмущения из-за такой наглой лжи. А если бы Ружена не знала о том, кто ее гостья и поверила этому «родителю»?.. Девочка вдруг замерла от запоздалого ужаса: а если бы она все же попала вчера в деревню? Ведь местные бы наверняка спокойно отдали ее «найденному тятьке»... А то что упрямится? Так подумаешь, мало ли девке вожжа под хвост попала, что с них, с неразумных возьмешь… Девочку всю надуло от злого негодования и бессилия. Так хотелось выбежать и зло крикнуть: «Ты лжешь! Ты — убийца!», а потом… Потом сотворить с ним что-нибудь очень плохое, так, чтобы он пожалел обо всем, что сделал… Но она была всего лишь слабой маленькой девочкой, и это ее бессилие злило еще сильнее.