— Почему? — горько спросила девочка.
— Это может быть слишком опасно, а я не хочу тебя потерять, — вздохнув, ответила мама. — Мне будет намного спокойнее, если ты останешься здесь, с Руженой. — И, помолчав, тихо объяснила: — Она мой давний друг. Сейчас есть лишь один человек, которому я могу также безоговорочно доверять, как ей. И однажды ты обязательно с ним познакомишься. Но пока тебе будет лучше побыть здесь. Они с Добролюбом смогут о тебе позаботиться. —Пожалуйста, милая, верь им, слушайся и прилежно учись. Ты дашь мне это обещание?
Сглотнув твердый ком в горле и чувствуя, как вновь щипет в носу от подступающих слез, девочка едва заметно кивнула.
— Тебе предстоит многое узнать и многому научиться. Наш мир удивителен. — Марелика улыбнулась дочке и снова прижала ее к себе, начав тихонько качать. — Родная моя, хорошая, послушай меня сейчас. Ты уже достаточно взрослая, чтобы понять. Я не могу обещать тебе, что вернусь. Ты знаешь, я всегда держу слово и не даю пустых обещаний. Но я клянусь тебе, что буду делать все для того, чтобы снова оказаться рядом с тобой. Ты должна знать, что мы с отцом очень любим тебя, Леона. Очень сильно. Ты — наше любимое солнышко, наша звездочка, наша смелая девочка. Ты очень сильная. Ты еще не знаешь насколько, а я уже это вижу. Совсем скоро и ты это поймешь... Только ты должна помнить, родная, — проговорила женщина, вновь поднимая к себе лицо дочери, — что твоя сила — это дар Богов. Они избрали тебя, чтобы ты могла помочь другим. И это не только дар, но и ответственность. Ответственность за тех, кто слабее, за тех, кто нуждается в помощи. Это долг. — Марелика заглянула в глаза притихшей дочери. — Я очень тобой горжусь и бесконечно верю в тебя. Всегда помни об этом.
***
— Я помню, мама... Помню. — Прошептала девушка, плотно запахивая ставни и зажигая лучину[7], стоявшую на узком столике подле кровати. Комната озарилась мягким неярким светом. В тот день, когда мама ушла, в маленькой девочке сломалось что-то очень нежное и хрупкое, присущее только чистым детским душам, не замутнённым невзгодами, обманом и болью. Ни мама, ни тятя так и не вернулись.
Девушка легла в постель и уставилась в потолок, увешанный связками трав. Прошло уже восемь лет, а грозы до сих пор пугали ее. Она вспоминала, как прощалась с мамой и понимала, что скорее всего уже не увидит ее. Вспоминала, как потом долго плакала и каждый день молилась Великим Богам о том, чтобы с родителями все было хорошо. Вспоминала и о том, как не прошло и седьмицы с ухода матери, а ее обучение уже полным ходом.