Кузнец понимающе кивнул и, бережно убрав меч обратно, спросил:
— Ну чтож, может юная воительница подберет себе чего другое?
И Леона задумалась. Ей действительно запал в душу еще один клинок — крохотный обоюдоострый стилет чуть больше пяди в длину, с рукоятью из насыщенного темно-зеленого камня с черными прожилками. Изящное сужающееся к острию лезвие серебряной жилкой, извивающейся по клинку, покрывал растительный узор с шипами и крохотными бутонами неизвестных цветков. Стилет был выше всяких похвал, но монет в кошеле не прибавилось, и Леона с трудом боролась с желанием его купить. Тратиться лишний раз сейчас не хотелось. С другой стороны, оружие в пути лишним не бывает…
— За какую цену отдашь, мастер? — спросила Леона, беря в руки это сокровище.
— А у тебя губа не дура, — хмыкнул кузнец. — Бери, девонька, не пожалеешь. Отдам за четыре златника.
— Не слишком ли дешево?
Оружейник рассмеялся.
— Тут каждый цену сбить пытается, а ей мало показалось. Бери-бери, уж больно мне тебя порадовать захотелось, считай сторговались, — он доброжелательно улыбнулся. — Грешно отпускать покупателя без товара, а уж когда покупатель такая пригожая деви́ца, — кузнец весело подмигнул и продолжил: — да еще и толк в оружии знающая, то и подавно!
— Благодарю, — Леона слегка зарделась. — У достойного мастера и клинки соответствующие, — отблагодарила она любезностью за любезность и, решившись, развязала привязанную к руке мошну. Отсчитав нужную сумму, она протянула торговцу четыре шестиугольные золотые монеты.
— Пущай этот клинок верно тебе служит, — пожелал кузнец, принимая плату.
— Благодарю тебя, добрый мастер, — Леона с почтением поклонилась и уже было обернулась, чтобы уйти, думая о том, подойдут ли запасные ножны к этому клинку, но оружейник ее опередил:
— Обожди уходить. Ты ведь для себя подбираешь, верно говорю? И, думается мне, не для того, чтобы на печи повесить. Где носить-то станешь?
— Твоей прозорливости можно позавидовать, — Леона учтиво кивнула и продолжила: — В левом голенище.
— Угу, угу… — Задумавшись, кузнец почесал свою окладистую бороду и продолжил, — так я и думал. А ну, покажи-ка мне свою ножку девонька, — попросил он, подтягивая сзади завязки надетого поверх рубахи темно-коричневого кожаного фартука.
Словцен, до того молча наблюдавший за всем происходящим, насупился и, хмуро глянув на кузнеца, вышел вперед, намереваясь заступиться за подругу, приструнив наглого торговца.